Потемнели, растаяв,
лесные лиловые тропы.
Игорь, друг дорогой,
возвратился вчера с Перекопа.
Он бормочет в тифу
на большой материнской кровати,
Забинтован бинтом
и обмотан оконною ватой.
Игорь тяжко вздыхает,
смертельными мыслями гордый,
Видит снежный ковыль
и махновцев колючие морды,
Двухвершковое сало,
степной полумесяц рогатый,
И бессмертные подвиги
Первой курсантской бригады.
Молодой, непонятый,
с большим, заострившимся носом,
Он кроватную смерть
заклинает сивашским откосом,
И как только она закогтится
и сердце зацепит —
Фрунзе смотрит в бинокль
и бегут беспощадные цепи.
А за окнами синь подмосковная,
сетка березы,
Снегири воробьям
задают вперебивку вопросы.
Толстый мерин стоит,
поводя, словно дьякон, губою,
И над Средней Россией
пространство горит голубое.