…Мы взлетали как утки с раскисших полей:
Двадцать вылетов в сутки — куда веселей!
Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
И в простор набивались мы до тесноты, -
Облака надрывались, рвались в лоскуты,
Пули шили из них купола парашютов.

Возвращались тайком — без приборов, впотьмах,
И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.
В фюзеляже пробоины, в плоскости — дырки.
И по коже — озноб; и заклинен штурвал, -
И дрожал он, и дробь по рукам отбивал -
Как во время опасного номера в цирке.

До сих пор это нервы щекочет, -
Но садились мы, набок кренясь.
Нам казалось — машина не хочет
И не может работать на нас.

Завтра мне и машине в одну дуть дуду
В аварийном режиме у всех на виду, -
Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
Будет взлет — будет пища: придется вдвоем
Нам садиться, дружище, на аэродром -
Потому что я бросить тебя не посмею.

Правда, шит я не лыком и чую чутьем
В однокрылом двуликом партнере моем
Игрока, что пока все намеренья прячет.
Но плевать я хотел на обузу примет:
У него есть предел — у меня его нет, -
Поглядим, кто из нас запоет — кто заплачет!

Если будет полет этот прожит -
Нас обоих не спишут в запас.
Кто сказал, что машина не может
И не хочет работать на нас?!