Владимир Бенедиктов
Нет, не страшусь я гонителей гневных
Автору «Капли»Нет, не страшусь я гонителей гневных,
Стану пред ними я твердой скалой,
Вновь ободрен, укреплен похвалой,
Слышимой мною из уст псалмопевных,
Льющейся целым потоком огня
С арфы Давидовой вдруг на меня. Буду ли ранен с противными в споре?
Язв к исцеленью мне подал елей
Тот, кто в таинственной ‘капле’ своей,
Капле единой, глубокой, как море,
С дивным наитьем божественных сил
Вечные тайны небес отразил. И, открывая нам неба картины,
Брызнул нам в душу любви кипятком,
Матери-девы чистейшим млеком,
Кровью Христовой, слезой Магдалины,
Словом, которым, подвигнув уста,
Спасся разбойник на древе креста. Что наша слава? Во мраке забвенья
Сгибнет, истлеет наш бренный венец,
Ты ж провещал нам, библейский певец,
Слово бессмертья, глагол откровенья,
Слово, под коим негорько страдать!
‘Тот не умрет, в ком жива благодать! ’
Стану пред ними я твердой скалой,
Вновь ободрен, укреплен похвалой,
Слышимой мною из уст псалмопевных,
Льющейся целым потоком огня
С арфы Давидовой вдруг на меня. Буду ли ранен с противными в споре?
Язв к исцеленью мне подал елей
Тот, кто в таинственной ‘капле’ своей,
Капле единой, глубокой, как море,
С дивным наитьем божественных сил
Вечные тайны небес отразил. И, открывая нам неба картины,
Брызнул нам в душу любви кипятком,
Матери-девы чистейшим млеком,
Кровью Христовой, слезой Магдалины,
Словом, которым, подвигнув уста,
Спасся разбойник на древе креста. Что наша слава? Во мраке забвенья
Сгибнет, истлеет наш бренный венец,
Ты ж провещал нам, библейский певец,
Слово бессмертья, глагол откровенья,
Слово, под коим негорько страдать!
‘Тот не умрет, в ком жива благодать! ’