Свадебный обряд, песни и причитания на реке Устье Архангельской области
Устьянская свадьба представляет собой разновидность севернорусского обрядового комплекса, основное место в котором занимают причитания невесты и ее подруг. В связи с этим довенечная часть обряда оказывается чрезвычайно развитой и напряженной в эмоциональном отношении. Свадебные обрядовые песни («припевки») в устьянских традициях выполняют функцию величаний и звучат, в основном, во время «пированья».
Структура и содержание устьянского свадебного обряда характерны для Русского Севера. Свадебный обряд состоит из нескольких этапов:
1) период сватовства (сва́таньё — угово́рка/угово́ры), продолжавшийся до двух недель;
2) предсвадебный срок (неделя, срок, невеста на сроку́ сидит, невеста неви́стит) — от одной до шести недель;
3) канун и утро свадебного дня в доме невесты;
4) венчание;
5) свадьба в доме жениха;
6) хли́бины — посещение дома невесты через один-два дня, завершение свадьбы.
Основой обряда является довенечная часть, в музыкальном отношении наполненная сольными причитаниями невесты, хоровыми причитаниями девушек-подруг невесты и свадебными песнями (припевками), которые исполняются на формульные обрядовые напевы.
ПЕРИОД СВАТОВСТВА.
1. Хвалили невесту.
Обычно свадьбы на Устье играли зимой, начинали свататься после Рождества. Если в деревне знали, что родители решили женить сына, то к ним могла приходить женщина и хвалить какую-нибудь девушку, рекомендуя взять ее в жены: «Вот невеста — хоро́шу девку хвалят: “Катя девка хорошая, здоровая. Престь уми́ёт, ткать уми́ёт, на работу красная!”» [д. Прилуки].
2. Залог от невесты.
У девушки парень до сватовства мог просить залог (репсовый платок) как знак того, что отец отдаст её замуж за него. Обычно так делали женихи, не уверенные в успехе сватовства: «Залог отдавали, залог. Выпросит парень, скажет: “Я сва́татьце не сми́ю, тебя не отдадут. Дай залог!”» [там же].
3. Сватовство́, сва́таньё.
Свататься приходил кто-то из родственников жениха, как правило — мать или отец. В деревне Прилуки существовала «приметка»: когда отец жениха шёл сватать невесту, мать должна была снять с себя женский головной убор (самшу́ру) и бросить ему вслед (впрово́дку), чтобы свату не отказали.
Родители невесты могли пригласить на сва́таньё кого-то из породы невесты (брата, сестру, тетю).
Когда сват заходил в дом невесты, он здоровался, ставил четверть вина на стол и садился на прихо́жую лавку вдоль по́ полу (то есть не поперек, а вдоль половиц), говорил: «Я за хорошим делом пришёл, за свата́ньём» [д. Прилуки]. Иногда сват не сразу раскрывал цель своего прихода: «Идём мы к вам чаю попить», — а на стол клал связку калачей [там же].
«Незваные, нежда́ны, с цем Бог послал» — с этими словами мать невесты приглашала гостей за стол. На сватовстве невеста не причитала, она участвовала в угощении — грела самовар и собирала на стол, разливала чай. Невесту, как правило, не спрашивали о согласии и могли принять решение против ее воли: «Отец отдаст, дак пойдёшь!»
В знак согласия на сватовстве родители пили вино, которое приносил сват, и договаривались о дне угово́рки. Если через некоторое время жених все-таки получал отказ, то родители невесты покупали и возвращали ему вино или деньги.
Если случилось так, что девушка была в положении, то сват требовал приданое (несколько мешков с зерном, телушку и др.), даже если жених был отцом ребенка.
4. Ходили смотреть дом жениха (смотреть житья́ — д. Кузоверская)
Мать невесты посещала дом жениха для того, чтобы оценить имеющееся у него хозяйство. Если увиденное ей не нравилось, родители невесты могли отказать сватам.
5. Угово́рка (в низовьях Устьи — рукобитье, просватки, пропоины).
На территории Средней Устьи окончательное решение о свадьбе принималось на угово́рке, которую чаще всего назначали на воскресенье, обычно через две недели после сватовства. В дом невесты приходили родители жениха и, как правило, сам жених, собирались родственники невесты.
Во время угово́рки договаривались о сроке свадьбы. Матери определяли, кому и какие дары невеста должна подготовить: отцу жениха рубаху и штаны, матери — сарафан, рубаху и платок, сестрам — по рубахе и платку, братьям — по рубахе. Невеста или ее мать приносили сундук и показывали ткани (пестрядь), простыни, цока́ны/пла́ты — это называлось: да́ры смотрят, да́ры вы́смотрят. Мать жениха могла отказаться от самотканых даров и потребовать, чтобы купили в магазине, или, напротив, могла пожалеть невесту и убавить количество даров. На угово́рке могли кроить дары с участием матери жениха.
Отцы жениха и невесты устанавливали, кто и сколько будет варить пива на свадьбу; сколько гостей будет с каждой из сторон.
В знак согласия о проведении свадьбы молились Богу. Невеста грела самовар и поила гостей чаем. Все угощались вином.
Невеста могла причитать на уговорке, пенять матери за скороспешное решение: «Не топи ты, матушка, свичку воску ярово» [из записей М.И. Федоровой-Шалауровой].
На Нижней Устье этот этап обряда назывался рукобитье (просватки, пропоины) и проходило иначе. На рукобитье в доме невесты столы собирали, жених приносил бутылку и располагался в одной комнате, а девушки и невеста — в другой. Невеста причитала:
Да как сего день, сегодне,
Эй, да воскресе́ниё све́тлоё,
Да всех людей просветлило,
Одну миня прослезило…
[с. Благовещенское]
После этого причета жених выходил из-за стола и заходил в комнату, где причитала невеста, выводил ее из-за стола и становил рядом с собой. Отец и мать благословляли невесту иконой. Жених и невеста угощали девушек вином (невеста держала поднос с рюмкой, а жених наливал вино каждой девушке). После этого жених возвращался в комнату и садился за стол. Невеста причитала: «Да пропила, прокушала да я свою буйну голову» [там же].
После этого невеста вела девушек играть в кадре́ль на улицу. Невеста причитала: «Вы, мои голубушки, да милые подруженьки, да спойте, спойте, любушки, да мне весёлу песенку» [там же]. Девушки запевали «Молодость». Далее начиналась вечерина.
6. Вечерина.
На Средней и Нижней Устье в этот день устраивали вечерину. К невесте в дом приходили девушки и парни с гармонью, девушки закрывали невесту платком, и она причитала: «В эту минуту, как они уж тут да́ры смотрят, а девки приходят — полная изба! Робя́та с гармонями. “Нада невеста закрыть сево́дни, пусь она поприцита́эт”. Вот невесту закрывают — в воскрисе́ньё на угово́рке. Невеста прицита́ёт. Закроют де́вки: которую сило́м закроют, а которая — добром» [д. Прилуки].
Если невеста выходила замуж не по своей воле, не за любимого, то она не давала себя закрыть платком и еще несколько дней отказывалась причитать, надеясь, что родители отменят свое решение. Если же невеста была согласна, то она сама закрывалась платком и причитала.
Жених с невестой уходили с вечерины, а молодежь всю ночь гуляла, плясали кадриль.
ПредсвадебнЫЙ срок
7. Невеста неви́стит (срок, неделя). Девушки да́ры шьют, катают да́ры.
На протяжении предсвадебного срока (от одной до шести недель) невеста неви́стит или на сроку́ сидит — почти не выходит из дома, не участвует в обыденных делах. В этот период она шьёт да́ры, к ней приходят помогать девушки, поют песни — протяжные (лирические), короткие (частушки с особыми свадебными текстами).
Невеста причитала (прицита́эт, реви́т), закрывшись платком. По сведеньям из низовских деревень, причитать невесту могла учить пла́кальница, которую приглашали заранее. Плакальница находилась рядом с невестой и тихонечко подсказывала ей слова.
Девушки катали да́ры — гладили их с помощью деревянных скалки (катка) и валька, при этом гадали о своем замужестве. Ставили стол вдоль пола и старались посильнее катнуть вальком, чтобы каток улетел как можно дальше к двери (чей каток укатится дальше, та скорее выйдет замуж, или — если каток под порог вылетит, то в этом году выйдешь замуж). Да́ры катали до последнего предсвадебного дня, когда их сворачивали и складывали в сундук.
В дом невесты по вечерам приходили парни с гармошкой, молодежь плясала «Кандре́ль», но невеста не участвовала в гулянье. Встречаются упоминания о том, что мог приходить и жених с гостинцами для невесты.
8. Невеста призывала умерших родственников на свадьбу. Невесту водят на угоры с причитаниями (Нижняя Устья).
Невеста-сирота каждое утро или вечер выходила на улицу (на берег реки Устьи) и причитала так, что по всей деревне раздавалось — вызыва́ла отца или мать, или умершего брата.
В низовьях Устьи невеста-сирота ходила на кладбище на могилу родителей, причитала, просила благословения:
Билась-убива́ласе,
Це́рвью извива́ласе,
Я сама подумала,
Что от сухого деревца
Не отростит е́льница,
Так от тела мёртвого
Нет благословеньица…
[д. Чуровская]
Также в низовских деревнях было принято каждый вечер водить невесту с причетами на угоры.
9. Обрядовое пиво.
Пиво к свадебному застолью варили мужчины на улице или на поварне. В народе говорили: «Не учись пиво варить, а учись солод водить. Солод хороший, дак и пиво хорошо» [д. Кузоверская]. Живи́ли пиво — клали дрожжи.
Знающая пожилая женщина (дру́жка) ша́птывала, шёптала в пиво (тексты подобных приговоров представлены в собрании М. И. Романова). Этим пивом поят молодых за столом из одной рюмки (или стакана). Невеста и жених могли до свадьбы не знать друг друга, нужно было их «сдружить», чтобы всё хорошо в их жизни сложилось. За это дружке да́ры дари́ли [д. Прилуки].
10. Оглашение в церкви.
В следующую субботу после угово́рки отец жениха ходил к священнику (к попу), чтобы тот на следующий день прочёл оглашенье: поп публично зачитывал имена всех, кто собирается пожениться в ближайшее время. Венчания назначали на среду или пятницу (на постные дни).
КАНУН И УТРО СВАДЕБНОГО ДНЯ В ДОМЕ НЕВЕСТЫ
11. Прощание невесты с родной стороной.
Накануне свадьбы девушки ведут невесту на улицу — с родиной прошща́тьце [д. Прилуки]. Девушки держат закрытую платком невесту за нарукавники и причитают. Невеста не причитает, а только бьет земные поклоны (хря́стает).
Когда возвращаются с улицы, мать встречает, невеста падает ей в ноги (хре́снёт на́ пол) [д. Левогорочная]. Девушки снимают верхнюю одежду, их приглашают за стол и угощают.
12. Обрядовая баня, прощание невесты с родными.
Вечером накануне свадьбы невеста идёт в баню. После бани она благодарит мать: «За па́рну-то ба́нюшку спасибо» [д. Зыково]. Невесту закрывают платком, она причитает — прощается с родными, с матерью, отцом, сестрами. Невеста после посещения бани могла выходить на пови́ть (поветь — второй этаж хозяйственного двора) или на дорогу и там, накрытая платком, причитала.
13. Девичник. Невеста отдавала ди́вью кра́соту, одаривала родных.
В низовьях Устье этот этап свадьбы называли девичник. В деревне Чадрома в этот день невеста отдавала ди́вью кра́соту. На тарелку складывала наборо́чники (украшения), ленточки, колечко и одаривала подружек: «Всех она передари́т, всем на голову лентоцки поставит». В конце этого дня (на девичнике) невеста одаривала родных. Девушки пели песню «Во чистом поле берёзонька выросталасе», в тексте которой поочередно призываются родные, невеста дарит отцу кошелек, матери полотенце, платок или материал на платье.
14. Приход пла́кальницы (причи́тальницы).
Утром свадебного дня на Нижней Устье в дом невесты приходила причи́тальница (пла́кальница) — знающая пожилая женщина, которую нанимали за деньги, чтобы она помогла невесте причитать: «Тут видь неви́сти всё прицитать — с ума сойдёшь видь. <…> А плакальница всё время на этот толстой голос причитает, потому как плакальницами были старушки. А невеста и девушки — на тонкой голос причитают всё время. И всю свадьбу плакальница этим голосом причитала. Когда плакальница причитает, невеста реви́т (не причитает). Был ящик, в котором лежали да́ры; вот она (невеста) колотит кулаками да реви́т. Не приговаривает ничего» [д. Рыжково].
15. Приезд жениха накануне свадьбы или утром в день свадьбы.
Если девушка выходила замуж очень далеко, то жених и его гости приезжали накануне свадьбы и останавливались в доме невесты. В этом случае девушки находились в доме невесты всю ночь. Если жених был не из дальней деревни, то он приезжал за невестой утром.
По сведениям из собрания М.И. Романова, начальником свадебного поезда был тысяцкий — кто-либо из особо почетных родственников жениха. Обязательно приглашали с собой также дружку (знахаря, знающего заговорные слова) и посаженного сватушку. Как отмечает М.И. Романов, тысяцкий назывался также большим боярином, а все остальные поезжане, а в том числе и князь-жених, носили звание бояр.
В отдельных свидетельствах есть упоминания о том, что свадебный поезд жениха останавливали местные ребята у околицы деревни или у дома невесты, требовали выкуп (воротное). Воротное выплачивалось деньгами или водкой.
Девушки и невеста в момент приезда жениха стояли у дверей в углу. Как только жених вставал на порог, невеста должна была его толкнуть, а, по другим сведениям, девушки спешили ухватить (дернуть) его за волосы, чтобы самим скорее выйти замуж.
После этого девушки и невеста уходили в другую избу, а жёнихо́ва поро́да садилась за стол.
Иначе встречали женихов поезд в низовьях Устьи. В доме невесты в момент приезда жениха ворота держали закрытыми. Жених со сватом и родителями стоял за воротами, пока женщины, стоя на мосту, пели лирическую песню «Вы не дуйте-ко, ветрочики». После песни сваты отвечали благодарностью, потом всех заводили в дом и усаживали за столы.
16. Прощание невесты с девушками в малой избе.
В другой (малой) избе невеста прощалась с подругами, кланялась, стоя за столом, и причитала: «Вы прощайте, любушки».
Когда наставало время наряжать невесту и выводить к столу, мать приходила за ней в другую избу, приносила братыню с пивом и хлеб (тарелку пирогов). Девушки причитали:
Родимая маменька,
Ты пошто́ приходишь-то,
Ты цёво́ приносишь-то?
[д. Прилуки]
Невеста падает матери в ноги (хря́стат), мешает ей подавать девушкам угощенье. Мать уводит невесту, наряжает её в лучшую одежду, надевает поцёлок (головной убор), покрывает репсовым платком. Оставшись одни, девушки пели плясовые песни («Уж вы голуби», «Унимала меня мать, не ходи, Катя, гулять»), могли плясать под гармонь.
17. Невесту в первый раз выводят за стол. Невеста дарит платы. Девушки поют припевки, невеста вызывает их к вину. Жених целует невесту.
Все это время гости со стороны жениха (прибо́р) сидели за столом, «тут уж пир пирко́м да свадебку идёт» [там же]. На стол для гостей ставили пироги, рыбники, витушки, пшони́чники, часть угощения родственники жениха привозили с собой.
Невесту выводили крёстная (божа́тка) и кто-нибудь из родни, например, сноха. Они кланялись всему засто́льецю (прибо́ру). Тысяцкий (родственник жениха) им наливал по стопочке, они опять поклонятся, им опять наливают.
Кто-нибудь из родственниц невесты приносил полотенца и платки (пла́ты, пла́тики), невеста брала их и дарила всех гостей (женихо́ву поро́ду) с поклонами — могла раздарить до 13 или 19 платов. За дары гости клали на поднос деньги или гостинцы.
Божатка подводила невесту к жениху и приговаривала:
Люба́ — дак ваша,
А не люба́ — дак наша! [д. Туриха].
Гости отвечали: «Люба́! Люба́!». Невеста кланялась и подавала платок через стол, а жених должен был поймать платок. Если жених не успеет схватить, и невеста выдернет платок, то она подаёт его снова (платок называли обманщик). По тому, насколько быстро жених поймает платок, судили о том, люба ли ему невеста. Жених мог рассердиться, поэтому невеста на третий раз уже не прятала платок. Жених вел ее за платок вокруг себя слева направо, по солнцу, и ставил по левую руку. В этот момент все за столом вставали, и невеста проходила за ними (могла идти по лавке).
Когда жених и невеста стояли за столом рядом, приходили девушки, становились под порогом и пели свадебные величальные припевки, им могли подпевать женщины. Когда исполняли «Не во марте было месяце», жених и невеста кланялись. За песню «Как у зятя было, зятя» жених бросал в благодарность конфеты или мелкие деньги девушкам под порог.
В это время невеста вызывала девушек к вину — держала поднос, жених наливал вино, а невеста приглашала по две девушки: «Наталья Ивановна да Анна Ивановна, пожалуйста, добро жа́ловать» [д. Бестужево]. И так вызывала всех — девушки попарно подходили, угощались и кланялись.
Гости велели молодым поцеловаться, после чего невеста выходила из-за стола с причетом: «Пристыдил-то чуж-от чуженин» [д. Прилуки].
После этого невесту уводили наряжать к венцу. Жених все время, пока не выведут невесту, стоял за столом, а гости пировали. Девушки в это время в другой избе пели и плясали.
18. Родители благословляли невесту.
Обычно перед тем, как начинали наряжать невесту к венцу, отец и мать благословляли её иконой (иногда это происходило позже). Девушки причитали, просили благословения от лица невесты у отца, затем у матери:
Ты родима ма́мушка,
Дай благословле́ньицо
За себя и за́ друга…
Мать благословит иконой, икону унесёт. Затем просят у братьев:
Ты родимой бра́телко,
Дай благословле́ньицо!
Если остается сестра, то причитают далее:
Ты роди́ма се́стрица,
Дай благословле́ньицо.
Я сдаю те, се́стрица,
Всю большу́ю бо́льшину,
Всю пеця́ль великую…
[д. Левогорочная]
Невеста сначала повернется уходить, затем возвращается:
Ой, позабыла девица да,
Со раём прости́тисе да….
[д. Акичкин Починок]
19. Невесту наряжают к венцу.
Жители устьянских деревень указывают на то, что свадебный наряд невесты во многом зависел от достатка семьи. Упоминаются сарафа́нцик (пестреди́нник на узо́рах), передник, нарука́вницьки, кофта с пережимом (складками по талии), на голове — поцёлок, накрыта шёлковым платком (товто́й), на груди большое количество янтарных украшений.
По материалам М.И. Романова, именно в этот момент невеста передает кра́соту (украшения и одежду) своим младшим сестрам.
20. Невеста убегает на улицу, последний раз прощается с родной стороной.
В деревнях по среднему течению реки Устьи невеста, после того как её нарядят к венцу (или перед тем как начнут наряжать), могла убежать на улицу, в поле. Её должен был догнать (достигнуть) кто-то из молодых родственников жениха (брат) или сам жених.
В д. Левогорочной, после того как нарядят невесту к венцу, девушки её выводили на улицу прощаться со стороной, и тогда она могла убежать. Если жених с низу (с нижнего течения реки), то она бежит вверх и наоборот.
21. Невесту передают жениху.
Когда невесту нарядят к венцу, её ведет за стол брат (или отец), он подаёт жениху конец платка (полушалка), за другой конец держится невеста. Брат передаёт невесту с приговором:
Пой, корми досы́та.
На робо́ту нарежа́й,
С решетом по́ воду не провожай.
У меня была доро́дняя,
У вас пусть лучше.
[д. Прилуки, д. Левогорочная]
Девушки, стоя у дверей под полатями, поют хоровое причитание:
Пошла наша любушка,
Пошла с рук да на́ руки»,
Со бума́жных ру́ценек да
На жестя́ны ру́ценьки…
[д. Сабуровская]
Когда невеста встанет за стол к жениху, девушки снова поют свадебные величальные припевки, стоя под порогом: «пироги-то выпевают — под порогом, под полатями»: «За столом стоит снаря́жёна», «Не во марте было месяце», «Не во поле-то, по́лечке» и другие песни.
Жених и невеста стояли за столом и одаривали девушек, подавали два блюда с хлебом (пирогами — нарезаны рыбник, пшони́чник) — от жениха и от невесты, две братыни пива. Невеста вызывает двух близких подруг и подает им два блюда; потом вызывает «по́ пиво» еще двух подруг. Девушки забирают угощенье, кланяются, благодарят.
22. Отправление молодых к венцу.
Гости выходят из-за стола, первыми идут жених и невеста. Существовала примета: если невеста, выходя из-за стола, загнет скатерть, то остальные девушки (ее ровесницы) долго не выйдут замуж; если дернет скатерть, то скоро будут свадьбы.
Все шли из избы через пови́ть (поветь — второй этаж хозяйственного двора с воротами и взвозом).
Когда жених и невеста выходили из избы, чтобы ехать к венцу, перед ними от порога до калитки веником разметали (роспа́хивали) дорогу — это должно было уберечь их от порчи.
На повети отец и мать невесты давали благословение иконой и хлебом. Молодые кланялись во все стороны, чтобы на новом месте лучше жилось.
Когда на поветь выходят все гости со стороны жениха и родные невесты, их всех обходят по кругу с иконой.
Перед отъездом к венцу все вышедшие на поветь пели лирические (протяжные) песни: «Пошёл-то ли, пошёл милый во дороженьку» [д. Кузоверская], «Не ясён-то ли сокол» [д. Прилуки]. Если церковь была не далеко, до нее могли идти пешком с пением песни «Не ясён сокол», тысяцкий шёл впереди и нес колокольцы. Если ехали на санях, то колокольцы
подвешивали на дугу: «Краси́во лошадь сря́жёна, сбруя хоро́шея. <…> Оше́йники, колоко́льцы, э-э-эх, свадьба-то и́дет! — Да боркуны́, да колоко́льцы да» [д. Зыково].
В низовьях Устьи перед самым отъездом к венчанию невеста последний раз прощается с девушками: с каждой сдёргивает платок, а потом, когда едет на санях, бросает эти платки — это означало, что женихи до невест поедут, скоро тоже будут играть свадьбы.
Венчание
К венчанию могли ехать не все — только новобрачные и две женщины (обязательно ехала божатка невесты).
Невеста готовила дары священнику (12 аршин полотна, плат), дьяку и псаломщику (по плату) и специальное полотенце (подно́жник), которое клали под ноги молодым.
Хотя обряд венчания на протяжении многих десятилетий на Устье не совершался, жители деревень сохранили яркие воспоминания о нём: «Накла́дываэт поп ви́нцики золотые — все-е-е в крестиках да в божка́х! Всё бога да крестики — такой вот краси-и-и-ивой венец. Ой, красив! Вот и накла́дывали на жёниха́ и на невесту. А от стоит как, [а]нало́й называ́лсе-то, как купель, кругом три сви́цьки поставлено. Поп служит, дьякон и [п]соло́мшик, поют молитвы. А поп жёниха́ да невесту ведёт круг [а]нало́я за платок три раза́. Потом сыма́эт по коле́цку и накла́дываэт с руки на́ руку. Вот тому от тово, другому… — от жёниха́ на невесту, а от невесты на жёниха́. Сыма́ют тожно венцы с головы — раз обруца́лись кольца́ми, дак всё» [д. Прилуки].
После венчания божатка снимала с невесты почёлок, заплетала ей две косы и накладывала женский головной убор: кокошник или самшу́ру, а сверху накрывала платком.
Божатка брала в церковь пироги (рыбник и пшони́цьник) и угощала всех пришедших на венчание. На венчание могли прийти все желающие жители деревни. Если жених из другой деревни, то гости с невестиной стороны могли отправиться домой после венчания. После этого новобрачные едут в дом жениха.
Свадьба в доме жениха.
23. Встреча молодых от венца.
Когда едут от венца, в дом жениха также заходят через пови́ть. В переходе между жилой избой и поветью (на калидо́ре) у дверей молодых встречают родители жениха: мать с иконой, отец с корова́ём, благословляют молодых. По сведениям из деревни Кузоверской, встречала молодых мать жениха с витушкой на полотенце: она обводила хлебом вокруг склоненных голов молодоженов, чтобы вместе были, и касалась их лба (караваем по лбу колотит). Здесь молодых осыпают житом («ме́цют жито») — к богатству.
24. Пир в доме жениха. Невеста дарит дары.
В доме жениха гостей с невестиной стороны усаживали на почетные места за столом, а жениховы родственники садились на оставшиеся места.
Молодые уходили в отдельную комнату, где их кормили, а потом вели за стол. За столом становились в ряд молодожены и с двух сторон от них — божатка и хрёсный (крёстный отец). Молодица дарила приготовленные дары: отцу, матери и близким родственникам (поро́де) жениха. В некоторых деревнях одаривание могло происходить на второй день после венчания — на красном столе.
За столом после венца в большинстве устьянских деревень свадебных обрядовых припевок не пели, но могли петь любые другие песни. В низовьях Устьи жениха и невесту на застолье величали песнями «Что во марте было месяце», «Большое виноградье». После исполнения «Виноградья» следовало «Челобитье». Молодые вставали и кланялись, благодарили за песни. Считалось: если певицы ни разу не спутаются в припевках, ладно споют, молодые будут ладно жить.
25. Молодые уходят спать.
«Стол отвели. Молодых спать, остальные пировать!» [д. Прилуки]. Молодые уходили спать на подклет или в кладовку. Перину, подушки, постель, привезенные из дома невесты, готовила для молодых женщина со стороны жениха (золовка, тетушка). Она занимала место (ложилась на перину): «Надо место выкупить!», — и молодица должна была подарить ей платок или ленты. Место мог занимать и парень, ему давали деньги.
Жених ложился на кровать, невеста кланялась ему в ноги, просила разрешения лечь рядом: «Пусти на постельку» [там же].
Утром будить молодых обычно ходила мать жениха. Если посылали будить золовку, то ей молодица дарила гребешок или шёлковую ленточку.
26. Красный стол.
Утром собирали красный стол, всех угощали пивом: «Красны столы — свадьба сама собой уже пирует, [песни] какие придумают, поют» [д. Прилуки]. «На сле́дущшой день, всё ещшо́ свадьба — красной стол. Ну тут пьют пиво все, столов много наста́влено, людей много, вина много, пива то́жё много (помно́гу ведь варили — по четы́ре пу́да пива варили, а пуд — шесна́дцеть килограмм дак). Много варили пива» [там же].
Во время красного стола девочки прибегали к молодице по поклоны: «Кра́сной стол вот, раньше дак, ой, маленьких девушек набежит, дак молодице — поклон! <…> Кла́няетце в ноги! Поклонись это. Бежа́т по покло́ны — маленькие девушки» [д. Левогорочная].
Свекровь следила, чтобы молодица до красного стола не взялась подметать пол: «Свекровка никак не даёт по́лу-ту выпахать до Кра́сново стола это молодице-то: “Пашите кто другой!” <…> Штоб житья́ не вы́пахала, добра не вы́пахала» [там же]. Если молодице не нравилась семья жениха, она могла навредить, выпахать старых и малых. Хлибины.
27. Хлибины.
Через один-два дня, помывшись в бане, молодожены ехали в дом невесты — к ма́тере на хли́бины. Собираются гости, мать ставит угощение на два-три стола (шаньги), пируют.
Теща ставит на стол шаньги с приговором: «Зе́телко, моци́ да во сторо́нку не скаци́!» [д. Левогорочная]. Зять подает теще на ско́вороду деньги за шаньги.
На Нижней Устье после хлибин невеста одаривала родню жениха в его доме и называла родителей жениха своими. Невеста вставала на колени, сначала называла того, кому будет дарить, затем к ней подходили: «Татенька, прими подароцёк, — невеста кланялась в ноги — от меня!» Ей отвечали: «Спасибо!». Иногда невеста могла только кланяться, а дары вынимала и преподносила божатка.
На этом свадьба заканчивалась: «Это была свадьба старая досю́льняя» [д. Прилуки].
Музыкальную основу свадебного обряда на Устье составляют свадебные причитания, исполняемые невестой (сольные) и девушками (хоровые). По стилевым признакам причитания относятся к раннему слою обрядовой песенной культуры и обнаруживают родство с другими традициями Русского Севера. Большой объем развернутых поэтических текстов причитаний был записан собирателями-краеведами М.И. Федоровой-Шалауровой и М.И. Романовым в конце XIX — начале XX века. В ходе фронтальных фольклорных экспедиций Санкт-Петербургской (Ленинградской) консерватории 1975–1978 годов осуществлялся специальный опрос о свадебном обряде, были повторены многие и записаны новые тексты причитаний, и, главное, зафиксировано несколько самостоятельных напевов сольных и хоровых причитаний, что позволяет делать выводы о границах распространения локальных песенных традиций в верховьях, среднем течении и низовьях Устьи. Самобытность устьянских причитаний проявляется на уровне типологических свойств их текстов и напевов: семисложного двухакцентного тонического стиха; особенностей композиции; ладо-мелодической основы.
В отличие от соседних традиций, по рассказам жителей устьянских деревень, здесь не было принято причитать одновременно — сольное и хоровое причитания не согласуются друг с другом при исполнении. В то время, когда девушки исполняли причитание (нередко от лица невесты), сама невеста только плакала и приухивала (и́хала). Есть свидетельство также о том, что в низовьях Устьи на свадьбу специально приглашали (нанимали) причи́тальницу (пла́кальницу) — знающую пожилую женщину, которая помогала невесте причитать.
Свадебные обрядовые песни в устьянских традициях представлены небольшим числом формульных напевов и широко известных на Русском Севере поэтических текстов. В деревнях эти песни именуются припевками и выполняют преимущественно величальную функцию (исполняются во время застолья, адресованы жениху, невесте, тысяцкому, теще). В поэтических текстах также затрагивается тема взаимодействия двух родов. Среди записанных на Устье свадебных обрядовых песен в первую очередь следует назвать: «Не во марте было месяце» (на тот же напев распеваются тексты «За столом стоит снаряжена», «Отставала лебедь белая»), «Во поле было, полечке», «Как у зе́тя было, зе́тя», «Тёща по терему ходила» («Ты́сечкой у нас недорода»), «Что не я́хонтец по горнице ката́ўсе». Широко распространённая на территории всего Устьянского района песня с сюжетом «Не во марте было месяце» воспринимается как один из символов устьянской свадебной традиции. В деревнях, расположенных в низовьях Устьи, в качестве величания на свадьбе поют «Виноградье».
Во время посещения девушками дома невесты (катания даров, молодежных вечеров) могли звучать плясовые песни и частушки (короткие песни), в поэтических текстах которых нашли отражение мотивы свадьбы.
Провожая молодых к венцу, пели лирические песни, приуроченные к этому моменту в силу характерного содержания поэтических текстов: «Не ясён сокол по угорышкам летал», «Что пошёл-то ли, пошёл миленький во дороженьку», «Не дуйте-ка, ветрочики».
Следует особо отметить тексты приговоров и заговоров, которые относятся к архаическим обрядовым формам. В наиболее полном виде они представлены в собрании М.И. Романова.
Современное состояние устьянской свадьбы
В результате экспедиционных исследований 2013 и 2014 года установлено, что на сегодняшний день представления о старинном устьянском свадебном обряде и жанрах свадебного музыкального обрядового фольклора сохраняются в памяти лишь самых пожилых жителей (старше 80 лет). В эти годы удалось осуществить лишь единичные записи свадебных песен и причитаний.
В памяти более молодых исполнителей (60-70 лет) сохранились местные названия некоторых этапов свадебного обряда (сватанье, уговорка, хлебины).
В ходе специальной исследовательской и экспериментально-творческой работы силами студентов и преподавателей Санкт-Петербургской государственной консерватории в 2014 году была выполнена и показана сценическая реконструкция нескольких картин устьянской свадьбы (автор программы М.В. Калинина, руководитель Г.В. Лобкова).
