Свадебные обряды кумских ногайцев
Обряды, связанные с проведением свадьбы, можно разделить на предсвадебные, свадебные и послесвадебные. У ногайцев издавна существовали разные формы заключения брака: с переговорами (айттырып алув), умыкание без согласия девушки (акашув), умыкание с согласия девушки, но без согласия родителей (разылыкпан акашув), умыкание с согласия девушки и ее родителей. У кумских ногайцев свадебные обряды при заключении брака по сватовству включают в себя религиозное бракосочетание (неке кыюв), увоз невесты из родного дома (куда той), введение невесты в дом мужа (той), препровождение друзьями жениха к невесте ночью (яс аькелуьв).
Свадебный обрядовый комплекс с. Канглы реконструирован по воспоминаниям информантов 1930–1940-х годов рождения — С.Ш. Байрамакаевой, М.Э. Джамбулатовой, М.А. Муратовой, Д.А. Мустафаевой А.Д. Нурлиева, чья юность пришлась на 1960-е годы. Селение Канглы расположено на берегу реки Кумы, поэтому его жители именуют себя кумскими ногайцами.
Свадебный обряд проходил в два этапа: сначала мусульманское бракосочетание, а через некоторое время — неделю, месяц — собственно свадьба («той» или «тав коьша той»).
Бракосочетание в соответствии с традициями ислама («неке кыюв») проходило в доме жениха, но поскольку муллу приглашали родители невесты, две снохи жениха приезжали в ее дом за муллой и свидетелями. Обязательным при заключении брака и поныне является присутствие свидетелей — по двое мужчин со стороны жениха и невесты (число свидетелей могло быть и большим). Мулла спрашивал у свидетелей, действительно ли они согласны с заключением брака, здоровы ли невеста и жених. Получив положительные ответы, он просил свидетелей подать правые руки, сжать кулаки, отставив большие пальцы, и приставить кулаки один к другому, затем спрашивал: «Свидетельствуете ли?» («Шаатсызба?»), на что получал ответ: «Свидетельствуем!» («Шаатпыз!»). После проведения этого обряда жених и невеста считались мужем и женой. Муллу одаряли деньгами, пиалой («шынъ аяк») и платком. Гости со стороны невесты также дарили близким родственникам жениха пять пиал, обернутых пятью платками, остальным — тремя или двумя платками, в зависимости от степени родства с женихом. Общее число подаренных пиал иногда доходило до четырехсот. Обряд завершался угощением.
В день свадьбы традиционные обряды проходили как в доме невесты, так и в доме жениха. В локусе невесты: встреча гостей со стороны жениха, застолье, вынос [на руках] невесты («кыз шыгарган») из родительского дома, танцы, перевоз невесты («тав коьше») в дом жениха. В локусе жениха: встреча невесты и гостей, внесение невесты («кыз аькелуьв») в дом мужа, определение места («шымылдык») для невесты в новом доме, свадебный пир.
Свадьбу («той») назначали обычно на субботу. На территории жениха — стороне («бет») празднование начиналось с четверга. Согласно этикету, на праздниках родинного и свадебного циклов поздравления принимали и принимают старшие члены семьи — бабушки и дедушки. Мужчины, пришедшие поздравить, говорили: «На свадебный кортеж посадить пришли» («Тав коьше олтыртпага келдик»), а женщины дарили отрезы тканей «кийит» («кийим» — одежда и «эт» — сделай).
Днем в субботу снохи, друг («яс агасы») и сестры новобрачного собирались в путь за невестой. Молодые, незамужние родственницы жениха не могли присутствовать на торжествах без приглашения, даже если находились в близком родстве с новобрачным. Старшие родственники молодожена просили разрешения у родителей младших родственниц поехать за невестой. Принято было говорить: «На арбу сесть приглашаем» («Арбага минмеге шакырамыз»), что означало побуждение к поездке за невестой. Приглашенные незамужние родственницы готовили в качестве подарка «козы боьрк» (буквально «ореховую шапку»). Последняя представляла собой деревянный каркас в форме купола на длинном шесте; к образующим его частям привязывали нанизанные на нить орехи, конфеты. В конце пира сторона невесты в обмен на «козы боьрк» дарила отрезы тканей («кийит»). Родители невесты устраивали что-то вроде фуршета: гости («кудашалар») не садились за стол, а угощались стоя. Приглашенные могли посмотреть на приданое невесты — кровать с одеялами и подушками, стул, таз с кувшином (для предмолитвенного ритуального омовения), которые в день свадьбы выносили во двор.
Невесту одевали снохи, а подруги лишь наблюдали. Голову повязывали шелковой шалью с кистями («казбалы»). К прощальному танцу с родными невесту вели под руку сноха и друг жениха («яс агасы или шавкат яс»). Родственники танцевали с невестой и дарили ей деньги. Затем невесту вводили в дом, где ей вместо фартука спереди завязывали платок («ябув»), накрывали белой шалью («буьркоьншек»), закрывающей лицо, и повязывали на мизинцы платки. Из отцовского дома невесту выносил на руках родной брат, а если его не было, — двоюродный. Он должен был посадить сестру в машину, так, чтобы ее ноги не коснулись земли. Невесту, не покидая, сопровождала ее сноха. В момент вывода невесты из родного дома звучал гармошечный наигрыш «Кыз шыгарган саз», при звуках которого, присутствующие не могли сдержать слез.
Свадебный кортеж, перевозивший невесту в дом жениха, именовался «тав коьше». Его составляли автомобили и всадники. На пороге дома невесту встречала бабушка жениха, обсыпая прибывшую зерном и кукурузой. Друг жениха вносил невесту на руках, а затем опускал ее (непременно) в пространство за занавеской («шымылдык»). С этого момента друг жениха становился родственником невесты («шавкат яс»), их дети не могли в будущем вступать в брак. Непосредственно после этого в дом врывался всадник на коне, требовавший выкуп; пытаясь «избавиться» от него, хозяева преподносили желаемое. Невеста скрывалась за занавеской, когда в комнату заходили старшие родственницы жениха. Эти последние действия (сокрытие невесты и вторжение всадника) в наши дни выполняются не всегда.
Согласно обычаю, сохранившемуся и в наши дни, невеста может показываться родственникам мужа только после проведения обряда «открывания лица» («бет ашар»). Покрытие невесты, ее пребывание в закрытом углу, шум, сопровождающий свадебный кортеж, способствовали ее защите; осыпание зерном и сластями обеспечивали благополучие.
С невесты снимали платки и дарили незамужним девушкам, чтобы и они вышли замуж. Перед трапезой младшая родственница мужа приносила невесте чашу с водой для мытья рук, за что получала в качестве подарка кольцо. После внесения невесты в дом мужа все приглашенные отправлялись на скачки, которые, как правило, проходили на берегу реки Суркуль. Прискакавшему первым дарили «козы боьрк», второму — платок, третьему — бутылку водки. Во время свадьбы жених неотлучно находился в доме родственников матери («яс туьскен уьй»); его приводили на следующий день после проведения обряда «бет ашар».
Согласно этикету, приглашенные мужчины и женщины сидели в разных помещениях. Мужчин обслуживали юноши, а женщин — снохи хозяев. Гостям подавали традиционные блюда, такие как «сорпа» (мясной бульон с крупными кусками мяса), «кувырылган эт» (жареное мясо), «сокта», «йоьрме», «кыйма» (различные виды традиционных колбас). Из напитков мужчинам подавали бозу, женщинам — ногайский чай (со сливками).
Гостей рассаживали в соответствии со статусом: самых почётных — напротив входа («тоьр») и по правую сторону, по левую — менее значимых. Руководил застольем тамада, произносивший тосты и предоставлявший слово приглашенным. Гости провозглашали многочисленные здравицы и благопожелания в адрес новобрачных, веря, что сила слова и искренность просящего может обеспечить счастливую супружескую жизнь молодым. Старики пели традиционные народные песни, в том числе эпические — отрывки из героических песен и сказаний.
И поныне свадебное торжество не обходится без танцев. В качестве музыканта приглашали гармонистку, которая могла петь и аккомпанировать себе. В середине XX века была распространена и популярна саратовская гармонь, которую в народе называли ногайской («ногай кобыз»). Хозяева во время танцев повязывали платки на руки гостей, тем самым одаряя представителей другой стороны. Это действие символизировало скрепление союза двух родов. Еще в 1960-е годы кумские ногайцы танцевали «Тоьгерек» («круг»), «Шалт тоьгерек» («быстрый круг», другое название «Коьшемеке»), «Узын» («длинный») под одноименные гармошечные наигрыши. Именно на свадьбах во время танцев происходило общение молодежи брачного возраста. На танец «Тоьгерек» девушки выстраивались в ряд, к ним подходили юноши, каждый брал под руку понравившуюся девушку и выводил на середину. «Тоьгерек» — парный танец, где пары идут друг за другом, образуя круг. Это особый танец-знакомство, чему способствует и умеренный темп. Только во время описываемого танца, находясь в непосредственной близости, молодой человек мог познакомиться и пообщаться с понравившейся девушкой. Юноша брал девушку под правую руку, пальцы их рук переплетались; он смотрел на свою девушку и говорил с ней. Если юноша был симпатичен девушке, она держала голову прямо, в противном случае — отворачивалась от него. По этикету девушки не могли свободно беседовать во время танца, они больше слушали и изредка давали короткие ответы. Когда гармонистка, ускоряя темп, начинала играть мелодию «Шалт тоьгерек», пары тут же перестраивались в хоровод, держась за руки и переплетая пальцы. Танцующие двигались по кругу справа налево, правой ногой делали шаг вперед, затем шаг назад и в сторону, а левая нога приставлялась к правой.
«Узын» — медленный парный танец, сдержанный по характеру. Руки танцующих были свободны. Юноша находился слева от девушки, пары шли по кругу, поочередно поднимая руки: девушка — до талии, юноша — до уровня груди, сгибая руки в локтях. Во время танца юноша смотрел на девушку, которая держала голову прямо, опустив глаза. Талантливые гармонистки, в зависимости от характера танцующего, подбирали индивидуальные мелодии, которые впоследствии в народе закреплялись с именами танцоров: наигрыш Касая, Заура, Шамиля (Касайдынъ тартувы и т. д.). Танцы завершали собственно свадьбу и ее заключительную фазу — свадебный пир.
Раскрытие невесты происходило на следующий день после свадьбы. Новобрачную знакомили со свекровью и родственницами мужа («бет ашар»). Две снохи (со стороны жениха и невесты), взяв невесту под руки и закрыв лицо покрывалом («буьркоьншек») вели ее во флигель («казан уьй»), где собирались старшие родственницы мужа. Друг жениха забирался на крышу дома и обсыпал ее зерном и сластями, которые затем собирали дети. Обряд проходил в сопровождении гармони. Открыть лицо невесты поручалось старшей родственнице мужа, уважаемой женщине, благополучной в браке, имеющей много детей, предпочтительно сыновей. Чтобы молодая прожила счастливую жизнь в согласии с мужем и не разводилась («батып калсын»), свекровь наступала правой ногой на ногу стоящей напротив невестки.
После обряда «бет ашар» сноха невесты («еньге») дарила родственникам мужа «кийит», приготовленные родителями невесты заранее. При этом ценность ткани соответствовала близости родства. Отцу мужа дарили отрезы тканей на рубашку («коьйлеклиги») и брюки («ыстанлыгы»), матери мужа — на платье («шыбалыгы»). Раньше девушка должна была собственными руками сшить одежду для родителей жениха и тем самым показать мастерство в рукоделии.
Согласно обычаю, все это время жених избегал встречи со своими родными, так как испытывал чувство стыда и неловкости перед старшими членами семьи. Ночью после проведения «бет ашар» друзья приводили жениха («яс аькелген той») домой. Молодые люди несли в руках факелы, вилы с подожженным кизяком («тезек»), распевая «Орайда шаладылар»: «Орайда, молодого джигита ведем» («Яуарайда, орайда, дейди. Яс йигитти аькеле ятырмыз, дейди»), — и останавливались у ворот. Затем выходила почтенная родственница со сладким напитком «бал сув» («медовая вода») и просила жениха вернуться домой:
Иди, дитя мое, [BR]Иди, дитя мое, Кел балам, [BR]Кел, балам, [BR]Я истосковалась, ты истосковался. Сен аьсирет, мен аьсирет.[BR]В лощине овцы твои остались, [BR]В степи скотина твоя осталась, [BR]На ветру табун твой остался, [BR]Серпом твоим трава не сжата, [BR]Косой твоей сено не скошено.[BR]На сбившегося с пути нет обиды, Ойда койынъ калган, [BR]Кырда малынъ калган, [BR]Елде йылкынъ калган, [BR]Орагынъ орылмай калган, [BR]Шалгынъ шалынмай калган.[BR]Адасканда айып йок, [BR]Вернись, обрети свой дом, дитя мое.[BR]Я истосковалась, ты истосковался, [BR]Иди, дитя мое, [BR]Иди, дитя мое. Кайтып уьйинъди тап, балам.[BR]Сен аьсирет, мен аьсирет, [BR]Кел балам, [BR]Кел, балам.
Как правило, жених не сразу соглашался возвращаться, тогда родственница перечисляла ряд дополнительных действий, который ему предстоит выполнить. После долгих уговоров жених все же возвращался. Он отпивал «бал сув» из чаши, преподнесенной родственницей, и старался убежать, иначе рисковал быть «побитым» друзьями. Все неженатые друзья жениха также отпивали «медовой воды» из чаши. Верили, что это поможет скорее найти избранницу и построить семью. Тем временем жених тайно в сопровождении дружка приходил к невесте.
