Наследие сказителя Ивана Терентьевича Фофанова из деревни Климова Пудожского района Карелии

В июле 1938 года К.В. Чистов записал рассказ о жизни И.Т. Фофанова с его слов. Иван Терентьевич был неграмотный, говорил, что жизнь его была неспокойная. Отец Фофанова прожил до 80 лет, крестьянствовал, «карактером был не очень важный», был строгим и пил вино, женился второй раз, «пошли други дити». Из рассказа следует, что с отцом молодой Иван не ладил: «С отчом, как с чертом, дрались, не дрались, но выходили нелепости. Я шататься и пошел». Когда Иван Терентьевич женился, отец его в дом не пустил, жили, где придется: «Я так лет 40 жил, не имел шубы на себе… Лет 10 по лисям путался — полесовался… дитей ростил»[1].

Иван Терентьевич был учеником Никифора Прохорова по прозвищу Утка, описанного в книге В.Н. Харузиной «На Севере»[2]. Прохоров усвоил былины от отца, а отец слышал их еще в детстве. Этот факт заслуживает внимания особенно потому, что некоторые из былин Прохорова были сохранены Фофановым почти дословно[3]. Фофанову было 15 лет, когда он ходил к сказителю на «беседу» и перенимал «старины»: «Сперва было наслужено, потом напето» — говорит И.Т. Фофанов, вспоминая свое знакомство с Уткой[4]. Часть своего репертуара Иван Терентьевич перенял от пудожских сказителей А.П. Сорокина из деревни Новинка на Сумозере[5], Т.Г. Блохина из деревни Мелентьевской Пудожского района[6], от оставшегося безымянным «шальского лодочника» и от Никиты Антоновича Ремезова[7], сказителя и лучшего друга. Иван Терентьевич также учился у своего отца Терентия Андреевича. Он рассказывал: «Отцу привозили вязать сети, он пел былины, я ходил да слушал. Когда пас коров. Позакручинишься, иногда и песню споешь, и былину споешь»[8].

Эпический напев И.Т. Фофанова был им перенят от сказителя-пудожанина Н. Прохорова (известного по местному прозвищу Утка), которого записывали ещё П.Н. Рыбников и А.Ф. Гильфердинг: «А большинство [былин] я слышил от Бураковского[9] старичка, звать не знаю как; а по прозванию «Утка». Он был в нашей деревни, что-то делал, а я ходил к нему на беседу и эти былины понял»[10]. Каким образом он «понял» (перенял) былины, сказитель объяснил собирателю К.В. Чистову: «Сперва наслушано было, потом напевано»[11]. Из обширного эпического репертуара Фофанова позже (в мае 1941 г.) записанными на гибкий «лабораторный диск» оказались лишь два фрагмента былин о Добрыне и Алёше и о бое Ильи Муромца с сыном[12], историческая песня «Кострюк»[13] и две «новины»: о Ворошилове и о Чапаеве[14]. Обе былины вошли в корпус 16 и 17 томов былинной серии Свода русского фольклора[15].

Во время экспедиций 1938–1939 гг. К.В. Чистовым было записано от Фофанова 18 былин и исторических песен. Кроме того, карельские фольклористы записали от него былины-новины, сказы, предания, сказки, исторические песни, рассказы о календарных праздниках[16]. Но главным в репертуаре И.Т. Фофанова был эпос.

И.Т. Фофанов обладал большим, ярким голосом, который сохранял до глубокой старости, и замечательно четкой дикцией. В его исполнении, всегда эмоционально приподнятом, описания любимых им воинских подвигов приобретало романтический, восторженный оттенок.

Сказитель пел все известные ему старины на один напев, его же использовал и для своих «новин». В сохранившихся звукозаписях отрывков былин на сюжеты «Илья Муромец и сын», «Добрыня и Алёша», исторической песни «Кострюк», а также двух «новин», которые сам сказитель определял как былины, — «Былина про Чапаева» и «Былина про Ворошилова» — отражены весьма характерные героические эпизоды. Их внутреннее напряжение как нельзя лучше передается яркими и броскими мелодическими ходами в напряженной — почти на пределе голосовых возможностей — тесситуре, которые дополнительно подчеркиваются повторами излюбленной исполнителем попевки-возгласа.

Традиционная былина, как и примыкающие к ней иные образцы «ста́рин» и «нови́н», — произведение крупной формы, достигающее нередко нескольких сотен стихов, в связи с чем форма музыкально-поэтической композиции как способ смыслового членения целого, приобретает особое значение. В обонежской традиции, в том числе и в творчестве И.Т. Фофанова, ведущая роль в формообразовании принадлежит строфе-тираде, законченной по смыслу. Эпическое мышление строфами-тирадами носит универсальный характер и оказывает влияние на музыкально-поэтические структуры, которые изначально ориентированы на регулярную строфику.

И.Т. Фофанов — наследник пудожской эпической традиции исполнения героического эпоса, ученик двух выдающихся былинных сказителей предыдущей эпохи — эпохи расцвета былинного сказительства. Известна его дружба и с другим пудожским сказителем — Н.А. Ремизовым, которому был ближе «смеховой», «скомороший» слой эпоса и сказочной прозы.

Иван Терентьевич воспринимал исполнение былины как дело весьма ответственное, меньше всего он позволял себе «баловаться былинами, забавляться ими, развлекать своих слушателей». По мнению К.В. Чистова, петь былины имеют право только умудренные жизнью старики, которым есть что рассказать. Как сказитель И.Т. Фофанов был очень популярен в своей деревне. Во время записи былин в избу Ивана Терентьевича по вечерам, после полевых работ, набивалось полно народу. Приходили колхозники послушать своего сказителя. Смолоду И.Т. Фофанов не решался петь на людях, судя по всему, он испытывал наслаждение от пения былин для самого себя в лесу или на озере[17].

Как и другие сказители Карелии, И.Т. Фофанов участвовал в слетах сказителей, создавал «новины» на современные ему героические сюжеты, в которых, как и в традиционных «старинах», сказителя привлекали моменты сражений, описание богатырского выезда из родного дома на подвиг, ратного снаряжения, что он и отразил в текстах своих «новин».

[1] Носители фольклорных традиций (Пудожский район Карелии) / Сост. Т.С. Курец. Петрозаводск, 2003. С. 302.
[2] Харузина В.Н. На Севере. М., 1889.
[3] Былины Пудожского края / Сост. Г.Н. Парилова, А.Д. Соймонов. Петрозаводск, 1941. С. 12–13.
[4] Там же. С. 30.
[5] Там же. С. 13–14.
[6] Русские эпические песни Карелии / Сост. Н.Г. Черняева. Петрозаводск, 1981. С. 207.
[7] Чистов К.В. Иван Терентьевич Фофанов. С. 88.
[8] Марковская Е.В. Сказочный репертуар Ефимьи Фофановой — дочери пудожского сказителя И.Т. Фофанова // Мастер и народная художественная традиция. С. 209.
[9] Из деревни Бураково.
[10] Письмо И.Т. Фофанова в Карельский научно-исследовательский институт культуры (ныне Институт языка, литературы и истории КарНЦ РАН) от 20.02.1940 (Архив КарНЦ РАН, 116/3. Л.14). Цит. по: Носители фольклорных традиций  (Пудожский район Карелии) / Сост. Т.С. Курец. Петрозаводск, 2003. С. 304.
[11] Архив КарНЦ РАН, 14/1. Цит. по: Там же. С. 304.
[12] ФА ИЯЛИ КарНЦ РАН. Соответственно ГП 62 и 60.
[13] ФА ИЯЛИ КарНЦ РАН. ГП 59.
[14] ФА ИЯЛИ КарНЦ РАН. Соответственно ГП 139 и 140. Также: ФА ИРЛИ. Кол. 247. ДЛ 0197.01, 0198.01.
[15] Свод русского фольклора. Былины: В 25 т. Т. 16–18: Былины Пудожского края. СПб.: Наука (в печати).
[16] Полный список записей с отсылками к архивам  и публикациям см.: Носители фольклорных традиций (Пудожский район Карелии) / Сост. Т.С. Курец. Петрозаводск, 2003. С. 383.
[17] Чистов К.В. Иван Терентьевич Фофанов. С. 30.