Наперсницы Екатерины II

Марья Саввишна Перекусихина, или просто Саввишна, как ее часто называли, была одной из самых близких подруг императрицы. Доподлинно не известно, как девушка из небогатого дворянского рода Рязанской губернии оказалась при монаршем дворе. Она была простой, малообразованной, не говорила на иностранных языках, но Екатерина ценила ее прежде всего за преданность, душевность, покладистость и мудрость.

Только Перекусихина из числа всех придворных дам обладала привилегией заходить в комнату государыни по ее первому звонку; будучи в звании камер-юнгфрау, она одевала императрицу, а в последующие годы, став камер-фрейлиной, исполняла обязанности распорядительницы при завершении ее утреннего туалета и отвечала за подготовку ко сну. С течением времени эти ритуалы стали обязанностью простых фрейлин, но Перекусихина никогда не оставляла пост наблюдательницы. Екатерина II делилась с ней семейными и любовными тайнами, прислушивалась к ее мнению о придворных вельможах, просила житейских советов.

Перекусихина неотлучно находилась при Екатерине II — не только при дворе, но и во время путешествий императрицы по городам и дальним регионам. Фаворитка обладала огромным влиянием: она могла способствовать продвижению по службе, устроить чей-то брак, попросить денег у государыни и добиться аудиенции. При этом придворные отмечали, что камер-фрейлина никогда не использовала свое положение во зло государству или покровительнице.

Именно Перекусихина первой обнаружила Екатерину II, когда с ней в 1796 году случился удар, и оставалась с государыней во время последних минут ее жизни. После смерти императрицы Павел I отстранил Перекусихину от двора и назначил ей щедрую пенсию.

17-летнюю Анну Протасову зачислили в придворный штат благодаря протекции ее дяди, Григория Орлова. Екатерина II долго пыталась способствовать свадьбе Протасовой и Аркадия Моркова, действительного тайного советника и дипломата, однако планам императрицы не суждено было реализоваться. Небогатая семья Протасовой не могла обеспечить невесту приданым, а сама Анна была настоящей дурнушкой. «Мадемуазель Протасова была отталкивающе-безобразна, черна, бородата и весьма смешила величественностью вида своего», — писал о фрейлине русский искусствовед Николай Врангель.

Когда Протасова стала зрелой дамой и так и не обзавелась семьей, Екатерина II пожаловала ей звание камер-фрейлины. В ее обязанности входило контролировать работу и поведение фрейлин и штата камер-пажей. Роскошные апартаменты камер-фрейлины находились рядом с покоями государыни, чтобы Протасова могла прийти по первому зову и прислуживать ей в спальне. Она многократно сопровождала Екатерину в путешествиях: ездила с ней в Вышний Волочек, в Крым. Привилегии, которые давало Протасовой положение, заключались в щедром жаловании и возможности составлять императрице компанию во время обеда. Анна Протасова была не последней фигурой при дворе: у нее искали поддержки, ее боялись, перед ней заискивали.

Протасова до конца жизни Екатерины хранила ей верность и была рядом с императрицей в самые трудные минуты.

В отличие от Марьи Перекусихиной, к Анне Протасовой Павел I отнесся благосклонно: за ней сохранились звание камер-фрейлины и занимаемые комнаты. Более того, он наградил Протасову орденом Святой Екатерины, назначил ей достойную пенсию и пожаловал 100 душ крепостных. А все потому, что Протасова была родственницей любимца Павла I — графа Федора Ростопчина.

Графиня Анна Нарышкина (в девичестве Румянцева) была не столько другом, сколько пособницей императрицы в любовных делах. Знакомство графини и будущей государыни состоялось в 1749 году. 19-летняя Анна Румянцева выходила замуж за Александра Нарышкина, камергера малого двора Екатерины Алексеевны и Петра Федоровича. Правящая императрица Елизавета Петровна распорядилась, чтобы Екатерина лично помогла невесте подготовиться к венчанию — и женщины быстро нашли общий язык.

В те годы у них было много общего: они были молоды и имели легкий нрав. Екатерина Алексеевна, к тому же, нуждалась в верной подруге, которая организовывала бы ее встречи с фаворитами и хранила в тайне любовные интриги — с чем Нарышкина блестяще справлялась. Сближало женщин и общее горе: они долгие годы были бездетны. «…Мое состояние изменилось по прошествии 9 лет, считая со дня моей свадьбы, но она и поныне находится в том же положении, а уже 24 года замужем», — вспоминала Екатерина II в своих «Записках».

Их дружба стала судьбоносной не только для Екатерины Алексеевны, но и для всего государства. Супруги Нарышкины вошли в число организаторов дворцового переворота, в результате которого Екатерина Великая взошла на трон.

После смерти Екатерины Анна Нарышкина осталась при дворе, а Павел I не только не лишил привилегий фаворитку матери, но и назначил ее на должность гофмейстерины — заведующей придворным дамским штатом.

Встреча графини Екатерины Воронцовой с будущей Екатериной II состоялась в 1758 году. Воронцову представили великой княгине как одну из самых образованных женщин России. И это не было преувеличением: она имела блестящее образование, говорила на четырех языках, разбиралась в математике, имела талант к танцам и рисованию. В юности Воронцова жила у своего дяди, канцлера Российской империи Михаила Воронцова, и прочла практически всю его домашнюю библиотеку. Оказалось, что Екатерина Алексеевна разделяла литературные вкусы новой знакомой, что породило их взаимную симпатию.

Когда престол занял Петр III, Екатерина Дашкова, на тот момент уже супруга князя Михаила Дашкова, примкнула к организаторам государственного переворота: она считала, что новый государь своими взглядами и планами приведет Россию к гибели. Благодаря уму и расчетливости Дашковой на сторону Екатерины Алексеевны удалось привлечь многих аристократов: графа Никиту Панина, графа Кирилла Разумовского, Ивана Бецкого, князя Федора Барятинского и других.

В 1762 году, после воцарения Екатерины, единодушие между соратницами пошатнулось. Новая императрица глубоко оскорбила Дашкову, никак не отметив ее заслуг в организации переворота. Конец их дружбе наступил, когда Екатерина II узнала, что Дашкова не одобряет ее брак с Григорием Орловым.

Графиня Александра Браницкая была племянницей Григория Потемкина — фаворита Екатерины II. Потемкин представил 18-летнюю родственницу ко двору и добился для нее чина фрейлины. У Браницкой не было хорошего образования и выдающейся внешности, но она обладала удивительной мудростью и имела могущественного покровителя, что с лихвой компенсировало ее недостатки.

Браницкая полюбилась императрице настолько, что та сделала ее камер-фрейлиной. Она вошла в число приближенных государыни и стала ее доверенным лицом, почти членом семьи. Содержание Браницкой дорого обходилось казне государства: согласно записям в книгах Придворной конторы, на стол фаворитки Екатерины уходило до 400 рублей в день. Ее комнаты располагались неподалеку от покоев императрицы, она часто проводила с ней время и иногда сопровождала Екатерину в путешествиях.

В 1787 году императрица наградила Браницкую орденом Святой Екатерины. После смерти Екатерины Браницкую, как и многих других неугодных Павлу I особ, перестали принимать при дворе — она уехала в поместье Белая Церковь и жила там до конца жизни.