Мир через искусство. Анна Голубкина. Портрет писателя Льва Николаевича Толстого.

В 1900 году молодой русский скульптор Анна Семёновна Голубкина встретилась с писателем Львом Николаевичем Толстым в его московском доме в Хамовниках. Единственная встреча произвела на обоих не слишком благоприятное впечатление. Великий писатель не любил, когда с ним спорили, Голубкина же не смогла сдержаться, наблюдая встречу Толстого с рабочими Прохоровской мануфактуры, которые пришли просить у него совета. Толстой размышлял о непротивлении злу, призывал рабочих «не участвовать в этом строе, во всем, что поддерживает его: в военной службе, в судах, в податях, в ложном религиозном учении», наставлял «делать то, в чем одном мы совершенно свободны: в душе своей заменять себялюбие и все, что вытекает из него — злобу, корысть, насилие, — любовью, смирением, милосердием…».

    В 1925 году Толстовский музей, основанный сразу после смерти писателя в 1911 году, предложил Голубкиной исполнить портрет великого писателя. Образ долго не давался художнику, «с Толстым я борюсь, не нравится он мне, все не то, какой-то двойственный», писала она сестре. Она лепила его в той позе, в которой видела более двадцати лет назад в Хамовнической усадьбе, — сидящим в глубоком кресле. Четыре варианта были ею уничтожены, и только пятое изображение в какой-то мере удовлетворило автора. Скульптор живо сохранила в памяти образ великого писателя. Вопреки общему мнению, что Голубкина не пользовалась документальным материалом, стоит отметить, что в архиве музея сохранились фотографии-открытки В.Г. Черткова, запечатлевшего Толстого в разных ситуациях. Возможно, они помогли художнику в сохранении узнаваемых портретных черт.

   Отбросив все наносное, внешнее, Голубкина словно проникла в самою суть величия писателя. Положив в основу композиционного решения мотив гигантской волны, она тем самым сразу определила статус изображения — величие, непостижимость, недостижимость. Друг скульптора Нина Симонович-Ефимова заметила, что скульптурные образы Голубкиной всегда духовно крупнее, масштабнее. Так и портрет Толстого вышел у нее «великолепнее, непогрешимее». И все же его нельзя назвать идеалом. Скорее скульптор с поразительным чутьем выявила одновременно цельность и противоречивость натуры писателя, его мощь, силу и тайную, скрытую слабость. Голубкина создала одновременно образ титана и человека.

   В портрете Анна Семёновна возвратилась к импрессионистической лепке. Формируя мощную массу, она лепит свободно, используя в качестве инструментов прежде всего свои руки, заставляющие глину жить, волноваться, хранить тепло прикосновений голубкинских пальцев. Довольная портретом, Голубкина задумала непременно перевести найденный образ Толстого в другом материале — в дереве. Внезапная кончина не позволила исполнить задуманное.