Технология изготовления псковских и новгородских крыловидных гуслей
В 1980–1990-е годы в процессе фронтальной работы фольклорных экспедиций Санкт-Петербургской (Ленинградской) государственной консерватории, проходивших под руководством Анатолия Михайловича Мехнецова, в центральных районах Псковской и восточных районах Новгородской областей осуществлялось планомерное исследование народных традиций гусельной игры. Важную часть экспедиционных материалов составляет коллекция этнографических гуслей (32 образца, из них 19 новгородских и 13 псковских инструментов)[1]. На карте-схеме отмечено местоположение псковских и новгородских деревень, в которых были найдены образцы гуслей (фото 01).
Важность научного открытия, сделанного А.М. Мехнецовым и его коллегами, состоит в том, что неоспоримое документальное подтверждение получил факт существования в Псковской и Новгородской областях самобытной, древнерусской по происхождению народной традиции игры на крыловидных малострунных гуслях, отличительные признаки которой проявляются как в системе наигрышей и исполнительских приемов, так и в конструктивных особенностях инструмента.
Типологические связи между псковской и новгородской традициями наблюдаются на следующих уровнях:
— конструкция струнного щипкового инструмента, реализующая в разнообразных видах форму крыловидных гуслей;
— вертикальная постановка инструмента при игре (при этом самая длинная струна располагается внизу); возможна игра сидя (инструмент ставится ребром на колени) и стоя, во время ходьбы (инструмент подвешивается на шею с помощью тесьмы, для чего в угловой части открылка делалось маленькое отверстие);
— приемы игры — разделение функций между руками: глушение струн левой и бряцание или выборная игра правой рукой; левая рука находится в одной позиции (в большинстве случаев три пальца левой руки ставятся между струн), что определяет необходимость веерообразного расположения струн; основной кистевой или пальцевый удар по струнам направлен сверху вниз (бряцание), что является причиной намотки струн на колок также сверху (таким образом инструмент лучше «держит строй»);
— строй инструмента, реализующий в основной части диатоническую последовательность двух слитных тетрахордов (миксолидийский лад), что определяет гармоническую основу наигрыша — сопоставление двух созвучий в большесекундовом соотношении (универсальный принцип настройки гуслей представлен А.М. Мехнецовым[2], (фото 22);
— основа репертуара (игра под шествие / «под песни» и игра «под пляску»); принципы организации наигрышей (общие типы ритмо-гармонических периодов).
В результате изучения коллекции инструментов, А.М. Мехнецов обобщает параметры конструкции гуслей: «Типические черты традиционным гуслям придает особая форма инструмента: продолговатая, скошенная по верхнему краю (обычно — от места установки колка верхней, короткой струны) доска, как правило, длиной 50–70 см, шириной в прямоугольной части 20–30 см и толщиной 4–5 см. Долбленое с лицевой или тыльной стороны доски резонаторное корытце достигает линии колкового ряда (колковой планки), расположенного под углом в 45–60° к основанию инструмента. Выступающая за колковый ряд часть лицевой стороны доски («открылок») стесана по внутренней плоскости до толщины 7–10 мм. Резонаторное корытце закрыто утопленной в корпус крышкой — декой. Толщина деки и донца резонаторного корытца — 5–10 мм, боковых стенок корпуса — 10–20 мм. Дека крепится по периметру деревянными (железными) гвоздями (иногда — на клей). На лицевой стороне резонаторного ящика, как правило, имеется голосовое отверстие (3–5 см в диаметре). Основным материалом для изготовления корпуса гуслей служит мелкослойная ель, сосна; в Новгородской области преимущественно используется ольха. Для накладной деки почти повсеместно употребляется ель» [см. Библиографию №17, с. 16].
Определение «крыловидные» связано с формой корпуса инструмента, внешне напоминающего крыло. Выделение этой разновидности гуслей осуществлено в 1960-е годы К.А. Вертковым, однако поле зрения исследователя было ограничено единичными, имеющимися в то время в музейных коллекциях образцами 5–9-струнных инструментов с долбленым корпусом [см. Библиографию №2, с. 275–286].
В дальнейшем были выделены еще два признака, характеризующие русские крыловидные инструменты: принцип веерообразного расположения струн и наличие открылка. Как отмечает И. Тынурист, «единственной существенной конструктивной деталью, отличающей крыловидные гусли от кантеле, является открылок, на который при полунаклонном или вертикальном положении инструмента во время игры опиралась левая рука музыканта. Это своего рода этническая особенность крыловидных гуслей» [см. Библиографию №26, с. 23].
Инструменты, привезенные из восточных районов Новгородской области (19 экземпляров), свидетельствуют о бытовании на этой территории архаичной в типологическом отношении гусельной традиции. Новгородские гусли обладают единым комплексом характеристик и воплощаются в устойчивом виде.
Семь инструментов (в том числе заготовка корпуса гуслей) привезены из Хвойнинского района. Равное количество — по три инструмента — из близлежащих районов: Пестовского, Боровичского, два — из Любытинского района, один — из Мошенского. Дополняют коллекцию две гусельные дощечки, изготовленные по просьбе собирателей и воспроизводящие вид примитивных трехструнных детских инструментов (наподобие гуслей), они привезены из Пестовского и Боровичского районов. Один инструмент был найден в Удомельском районе Тверской области — в д. Липны, располагающейся на границе с Мошенским и Боровичским районами Новгородской области. В связи с тем что по своим признакам тверской инструмент не отличается от новгородских, он включен в состав новгородской коллекции.
Чрезвычайно важным для исторической оценки новгородской традиции является тот факт, что все инструменты имеют относительно небольшое число струн (от 4 до 11). Из 18 образцов, хранящихся в Фольклорно-этнографическом центре, 11 шестиструнных и 4 семиструнных, что указывает на несомненное преобладание в новгородской традиции шести-семиструнных гуслей. В коллекции также представлено по одному экземпляру четырех-, восьми-, девяти- и одиннадцатиструнных инструментов.
Устойчивыми оказываются следующие особенности конструкции новгородских гуслей:
— 15 из 18 образцов имеют долбленый корпус, из них у 14 инструментов резонаторная коробка выдолблена с тыльной стороны и закрыта декой — накладной или вложенной в специально вырезанные для этого пазы (фото 02);
— пятиугольный (в схеме) корпус с выступающим за линию колков открылком, при этом резонаторная коробка располагается до линии колков;
— веерообразное расположение струн со значительным увеличением расстояния между ними в широкой части корпуса и с постепенным уменьшением длины к самой короткой верхней струне;
— деревянные колки (с лопаткообразными рукоятками), вставленные с тыльной стороны корпуса.
Исключение из общего типологического ряда новгородских гуслей составляет 7-струнный инструмент из д. Квасильниково Любытинского района: корпус гуслей выдолблен с лицевой стороныи имеет в схеме четырехугольную округленную форму, поскольку открылок, несколько выступающий за границы резонаторной коробки, срезан вдоль линии колков. Кроме того, колковый ряд ориентирован не на левую, как у других инструментов, а на правую руку играющего — эта особенность связана с тем, что гусли изготовлены специально для левши (о чем свидетельствуют и экспедиционные данные). Также в коллекции имеются 6-струнные гусли, корпус которых сначала выдалбливался сбоку, но в процессе работы мастер по неизвестным причинам отказался от этой идеи, и в окончательном варианте корпус имеет сборную конструкцию (д. Емельяновское Хвойнинского района; фото 09).
Псковская коллекция инструментов включает 13 гуслей из центральных районов области: по четыре из Красногородского и Пыталовского, три из Островского и по одному из Опочецкого и Палкинского районов.
По сравнению с новгородскими псковские гусли более разнообразны по строению и представляют собой следующую стадию развития конструктивной идеи инструмента (фото 03). Наблюдаются следующие существенные изменения:
— увеличение количества струн: для большинства центрально-псковских гуслей характерно наличие 9–10 струн (8 инструментов, что составляет 2/3 коллекции); кроме того, в коллекции содержатся два 11-струнных и по одному инструменту, имеющему 7, 12, 17 струн;
— как правило, гусли имеют сборный корпус на раме (9 инструментов), и только у четырех образцов корпус выдолблен (у трех корпус выдалбливался с лицевой стороны, у одного — с тыльной);
— открылок сохраняется, но во многих случаях резонаторная коробка выходит за линию колков (10 из 13 инструментов имеют полый открылок, выполняющий функцию дополнительного резонатора);
— металлические колки вставляются с лицевой стороны инструмента.
В результате можно говорить о том, что в Псковской области формируется новая усовершенствованная разновидность крыловидных гуслей.
Для сравнительного исследования оказываются чрезвычайно важными не только статистически подтвержденные общие признаки, но и исключения, позволяющие выстроить этапы преобразования конструкции инструмента в определенной эволюционной последовательности и обнаружить родовую связь новгородской и псковской гусельных традиций.
В первую очередь знаменательно наличие двух 9-струнных псковских инструментов из д. Авдоши (фото 04) и д. Десятские Красногородского района, которые полностью повторяют конструктивную идею новгородских гуслей — имеют долбленый с тыльной стороны корпус и характерный открылок.
Новгородскому типу инструмента также в полной мере соответствуют знаменитые 7-струнные долбленые гусли Трофима Ананьева — первый экземпляр русских крыловидных гуслей, поступивший в музей Санкт-Петербургской консерватории в 1889 году и описанный А.С. Фаминцыным [см. Библиографию №28, с. 68-74]. Этот инструмент был привезен из д. Деевой Горки Яблонецкой волости Лужского уезда Санкт-Петербургской губернии (ныне относится к Струго-Красненскому району Псковской области). Показательно, что инструмент имеет долбленый с боковой стороны корпус и деревянные колки, вставленные с тыльной стороны, — признаки, отсутствующие в экземплярах псковских гуслей, привезенных из экспедиций в 1980-х годах, но показательные для новгородской коллекции инструментов. Важно и то, что Трофим Ананьев во время игры держал инструмент вертикально, длинным ребром упирая в колени, а три пальца левой руки вставлял между струн.
В коллекции Российского этнографического музея содержатся двое гуслей, сделанных Федотом Артамоновым (рабочим Путиловского завода, бывшим крестьянином д. Климова, Докатовской волости, Псковской губернии и уезда). Гусли поступили в Этнографический отдел в 1911 году вместе с другими инструментами из коллекции Н.И. Привалова [см. Библиографию №23]. Как отмечает А.А. Гаджиева, «оба инструмента — девятиструнные, долбленные сверху, с открылком ≈1/3; мелкие круглые резонаторные отверстия группируются в круг (во втором инструменте два таких круга); колки — деревянные, вставлены снизу» [см. Библиографию №5, с. 522]. Такие особенности инструмента, как количество струн (9) и долбленый сверху корпус, указывают на связь с другими псковскими инструментами, а деревянные колки, вставленные снизу, типичны для новгородских гуслей.
Исключением в новгородской коллекции являются три инструмента со сборным корпусом (фото 05) из Хвойнинского, Боровичского и Любытинского районов (соответственно, шести-, девяти- и одиннадцатиструнные), хотя по своему внешнему виду эти инструменты не отличаются от других образцов новгородских гуслей с долбленым корпусом. Аналогичную сборную конструкцию имеют два инструмента из псковской коллекции (12-струнные и 17-струнные гусли из Пыталовского и Островского районов; фото 06). Эта группа псковских и новгородских инструментов и составляет переходное звено в эволюционной цепи. Обнаруживается совершенно определенная типологическая связь двух традиций на уровне конструкции инструмента.
Одновременно происходит постепенная модификация открылка. В качестве переходной модели от новгородского к псковскому типу гуслей можно представить образцы из д. Сукманной Горушки Островского района (7-струнные) и д. Мехово Красногородского района (9-струнные). У этих псковских инструментов долбленый корпус, сохраняется малый объем струн, но открылок имеет резонаторную полость, приобретает округлую форму, при этом дека накладывается с лицевой стороны (фото 07).
К главным типологическим признакам, указывающим на принадлежность всех рассматриваемых вариантов инструментов к крыловидному типу гуслей, относятся веерообразное расположение струн и выступающий за линию колков открылок. По экспедиционным материалам можно судить о том, что форма открылка полностью зависит от вертикальной постановки инструмента и приспособлена для удобства игры. У восьми новгородских и четырех псковских инструментов открылок значительно выступает за линию колков и срезан под прямым углом (во многих образцах края незначительно скошены). К этому числу прибавим еще шесть псковских инструментов, у которых углы открылка слегка сглажены или имеют фигурную форму.
В свете исторического изучения гуслей возникают и другие вопросы, связанные с конструкцией инструмента и формой открылка. По новгородским археологическим материалам и реставрационной работе В.И. Поветкина известно, что для новгородской традиции XI–XIII веков были характерны гусли с игровым окном («лирообразные» гусли) [см. Библиографию №20, с. 284–320]. В ходе экспедиций Санкт-Петербургской консерватории инструментов с подобной конструкцией не было обнаружено. Но в связи с этим особый интерес в экспедиционных коллекциях вызывают новгородские гусли с фигурной формой открылка. Это инструменты из деревень Кунцово (фото 02), Попцово (фото 08), Емельяновское (фото 09) Хвойнинского района, а также — из деревень Щукина Гора Пестовского района и Удино Боровичского района. В образце из д. Попцово форма выреза более рельефна, округлена, а в гуслях из д. Емельяновское волнообразный вырез выполнен с бокового края. Некоторое внешнее сходство этих инструментов с гуслями с игровым окном из новгородских археологических раскопок объясняется общей конструктивной функцией выреза в открылке. При изучении приемов игры на инструменте становится очевидным, что углубление в открылке (так же как и незначительный скос верхней линии открылка) созданы для удобства постановки левой руки. За счет фигурного выреза (скоса) фиксируется устойчивая позиция руки — возникает упор для придания всему инструменту неподвижности во время игры (что особенно важно при игре в процессе ходьбы), одновременно это способствует близкому расположению кисти левой руки к струнам.
При сопоставлении новгородских и псковских гуслей можно проследить также эволюцию конструкции струнодержателя:
— у большинства инструментов (16 образцов) функцию струнодержателя выполняет металлическая скоба, что обусловлено удобством и надежностью этой детали;
— у одного новгородского и четырех псковских образцов присутствует предшествующий тип струнодержателя — деревянная «утица» (фото 03); доказательством того, что эта деталь имеет древнее происхождение, служат аналогичные конструкции у гуслей, найденных в новгородских археологических экспедициях.
— у трех псковских гуслей струнодержатель имеет форму, заимствованную у цитрообразных инструментов: струны крепятся к шурупам (гвоздям) с торца узкой части корпуса и далее натягиваются через металлическую загнутую пластину / подставку (фото 06); такой струнодержатель заглушает звучание открытых струн, приводит к возникновению дребезжащих призвуков, что объясняет редкость его применения.
Изучение экспедиционных гусельных коллекций позволяет сделать вывод о постепенном процессе возникновения и признания акустической значимости резонаторных отверстий. В.И. Поветкин по материалам археологических экспедиций сделал вывод о том, что для новгородских гуслей не характерны «голосные» отверстия [см. Библиографию №21, с. 297–300][3]. Один 9-струнный новгородский инструмент из коллекции Фольклорно-этнографического центра действительно не имеет отверстий (д. Холщагино; илл. 05). У большинства же новгородских гуслей отверстия очень маленькие — либо одиночные, либо в форме розетки. Очевидно, что большое резонаторное отверстие на миниатюрном, легком и звонком, изготовленном из ольхи корпусе новгородских гуслей было бы избыточным. На примере псковской коллекции гуслей можно наблюдать, как на смену эстетически оформленным «голосникам»-розеткам (фото 04, 06, 07) приходят большие круглые резонаторные отверстия (по образцу фабричных инструментов), которые становятся обязательным элементом конструкции. В усовершенствованных моделях (6 псковских инструментов) в полом открылке проделывается второе круглое резонаторное отверстие (фото 03). Акустическое значение этих отверстий вполне осмыслено мастерами.
Таким образом, выстраивается эволюционная последовательность, позволяющая рассуждать об истории изменений конструкции русских крыловидных гуслей. Но чем вызваны эти изменения? Почему в новгородских традициях сохраняются архетипические показатели, а в псковских происходит активное развитие и появляются новые модификации инструмента? По всей вероятности, ответ связан с географическим расположением этих двух очагов русской гусельной традиции. Сложность и развитость псковской традиции объясняются, с одной стороны, длительными и продуктивными контактами с народами Балтии, с другой — активными миграционными потоками русского населения, двигавшегося через территорию центральной Псковщины и нередко обосновывавшегося там на жительство (например, известно переселение старообрядцев в районы Псковской области). В противоположность этому территория восточной части Новгородской области известна как заповедная и труднодоступная (не случайно в этой местности сохранились и разнообразные формы обрядового фольклора).
Важно также подчеркнуть, что в ходе экспедиций воспоминания жителей деревень о бытовании гуслей в относительно недавнем прошлом — в начале XX века — были зафиксированы и на территориях других районов Псковской и Новгородской земель. Это дает основания утверждать, что сохранившиеся два очага еще не так давно принадлежали единой псковско-новгородской инструментальной традиции, охватывающей широкое географическое пространство.
С 1980-х годов растет интерес к аутентичным этнографическим и археологическим гуслям, создаются мастерские, работают отдельные мастера-изготовители инструментов по образцам. В Новгороде в 1990 году В.И. Поветкиным создан Центр музыкальных древностей, благодаря начатой им в середине 1970-х годов реконструкторской работе по восстановлению в формах и звучании древнерусских гуслей, гудков и сопелей, по образцу экспонатов, найденных в археологических экспедициях.
[1] Результаты научной систематизации экспедиционных коллекций, описания, фотографии и чертежи музыкальных инструментов приведены в изданиях: Мехнецов А.М. Русские гусли и гусельная игра: Исследование и материалы. СПб., 2006; Гусли — русский народный музыкальный инструмент: Каталог выставки / Науч. ред. А.М. Мехнецов; автор-сост. 1–2 частей Г.В. Лобкова; автор-сост. 3 части В.В. Кошелев. СПб., 2003.
[2] См.: Мехнецов А.М. Русские гусли и гусельная игра: Исследование и материалы СПб., 2006. С. 19.
[3] В отсутствии резонаторных отверстий — одно из основных отличий гуслей XI–XIV веков, реконструированных В.И. Поветкиным, от инструментов из коллекции Музея музыкальной культуры имени Глинки в реконструкции Н.Л. Кривоноса.
