Въ жару и въ нѣжности всего и паче мира,
Любила пастуха прекрасна Андромира.
Былъ Манлій сей пастухъ, любви достоинъ былъ:
Сію прекрасную взаимственно любилъ.
Такъ любитъ какъ она Зефира нѣжна Флора,
Цефала нѣкогда любила такъ Аѵрора.
И какъ угоденъ былъ пастушкѣ етой онъ,
Діяною любимъ такъ былъ Ендиміонъ.
И мало видѣлось такой любви примѣра:
Не такъ ли таяла Адонисомъ Венера?
Пастушка мыслитъ такъ: возлюбленный пастухъ,
Тебѣ единому подвластенъ весь мой духъ,
Къ тебѣ вздыханія всечасно воздымая.
Веснѣ покорствуетъ среди такъ роза мая,
И силою влечетъ желѣзо такъ магнитъ:
Цѣль мыслей ты моихъ и всѣхъ желаній видъ:
Ежеминутно мой ты пламень умножаешь,
И радости единъ мои изображаешь:
Ты милъ душѣ моей и мысли всѣ съ тобой:
Въ восторгѣ я когда тя вижу предъ собой:
Грущу, когда мой взоръ твой образъ покидаетъ:
Погодой хладною такъ роза увядаетъ.
А Манлій и о ней подобно воздыхалъ,
Хоть онъ отъ ней еще словъ нѣжныхъ не слыхалъ:
Пастухъ сей къ ней прншелъ таская грусти люты,
Горя пастушкою въ тѣ самыя минуты,
Въ которыя она въ горячности была.
Какъ будто бы къ себѣ она ево звала.
Пойдемъ проходимся гдѣ токъ струи крутится,
И быстрая вода по камешкамъ катится,
Гдѣ сладко соловей со зяблицей поетъ,
Гдѣ люту волку брегъ жилища не даетъ.
Въ погоду такову гуляніе пристойно;
Сей вѣчеръ тихъ и теплъ: коль сердце беспокойно,
Не пользуетъ уже ни кая тишина:
Не свѣтелъ солнца свѣтъ и не ясна луна;
Я чувствую всегда тоску необычайну.
Открой пастушка мнѣ открой свою мнѣ тайну,
И вѣрь ты въ етомъ мнѣ подобно какъ себѣ.
Пойдемъ гулять, я тамъ открою то тебѣ:
Пойдемъ — о какъ мой духъ въ сію минуту томенъ!
Открою все тебѣ; да только буди скроменъ:
А токи водныя не стратны Манлій мнѣ;
Не долго имъ пробыть въ сей нашей сторонѣ;
Лишь быстрыя струи въ минуту прокатятся,
И больше никогда назадь не возвратятся.
Пойдемъ, пойдемъ, а ты во всемь уже мнѣ вѣрь.
Пойдемъ — за чѣмъ идешь пастушка ты теперь?
О какъ я мучуся тревожима борьбою!
Пойдемъ, ахъ нѣтъ я прочь пойду, иду съ тобою!
Идетъ отъ трепѣта перемѣняя видъ.
Идетъ любовь открыть хотя мѣшаетъ стыдъ.
Сама она свою ту наглость ненавидитъ;
Но Манлій щастіе свое ужъ ясно видитъ:
И какъ отъ молній лѣсъ, такъ онъ теперь горитъ
Пришли къ журчанью водъ: пастушка говоритъ:
Въ сію минуту вы о воды не журчите!
Мнѣ мнится будто вы волнуя мнѣ кричите:
Ступай пастушка ты обратно къ шалашу.
Вѣщаетъ роща мнѣ: я ето возглашу,
Что буду я внимать и разнесу по стаду.
Противься своему сердечному ты яду!
Пойдемъ назадъ! Въ другой я ето часъ скажу,
Какое я себѣ мученье нахожу.
До завтра простоитъ въ семъ мѣстѣ роща ета,
И будетъ зѣлена до окончанья лѣта.
Сказала; но назадъ она оттоль нейдетъ,
Такъ Маилій таинству открытія не ждеть,
И видя что она ко склонности готова,
Дошелъ до всѣхъ утѣхъ, не говоря ни слова.