Вот газеты свежий нумер,
Объявленье в черной раме:
Несомненно, что я умер,
И, увы! не в мелодраме.Шаг родных так осторожен,
Будто всё еще я болен,
Я ж могу ли быть доволен,
С тюфяка на стол положен? День и ночь пойдут Давиды,
Да священники в енотах,
Да рыданье панихиды
В позументах и камлотах.А в лицо мне лить саженным
Копоть велено кандилам,
Да в молчаньи напряженном
Лязгать дьякону кадилом.Если что-нибудь осталось
От того, что было _мною_,
Этот ужас, эту жалость
Вы обвейте пеленою.В белом поле до рассвета
Свиток белый схороните…
. . . . . . . . . . . . .
А покуда… удалите
Хоть басов из кабинета.