Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены,
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!

Я, конечно, вопрошаю: «Кто такой?»
А она мне отвечает: «Дух Святой!»

Ох, я встречу того Духа —
Ох, отмечу его в ухо!
Дух — он тоже Духу рознь:
Коль святой, так Машку брось!

Хоть ты кровь и голубая,
Хоть ты белая кость,
До Христа дойду и знаю —
Не пожалует Христос!

Машка — вредная натура —
Так и лезет на скандал,
Разобиделася, дура:
Вроде, значит, как бы помешал!

Я сперва-сначала с лаской: то да се…
А она — к стене с опаской: «Нет, и все!»

Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:

«Хоть он возрастом и древний
И хоть годов ему тыщ шесть —
У его в любой деревне
Две-три бабы точно есть!»

Я к Марии с предложеньем —
Я вообще на выдумки мастак! —
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так:

Я потопаю под утро — мол пошел…
А ты прими его как будто, хорошо?

Ты, говорю, накрой его периной
И запой — тут я с дубиной!
Он — крылом, а я — псалом,
Он — колом, а я — кайлом!

Тут, конечно, он сдается.
Честь Марии спасена!
Потому что, мне сдается,
Этот Ангел — Сатана!..

Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг…
Машка плачет. «Машка, где он?» —
«Улетел, желанный Дух!» —

«Как же это, я не знаю, как успел?» —
«Да вот так вот, — отвечает, — улетел!

Он, — говорит, — псалом мне прочитал
И крылом пощекотал…» —

«Ты шутить с живым-то мужем!
Ах ты, скверная жена!..»
Я взмахнул своим оружьем…
Смейся, смейся, Сатана!