Традиция игры на двойном пищике в селе Казацкое Красногвардейского района Белгородской области
Пищик — мужской духовой язычковый инструмент, разновидность жалейки, ранее широко распространенный в южных областях России. Вплоть до конца ХХ века он сохранялся в живом бытовании в селах междуречья Оскола и Дона (территория нынешней Белгородской области). Белгородские пищики — парный инструмент, два его ствола имеют разное количество отверстий. В наигрышах на каждом из стволов играется мелодия отдельного голоса: нижнего или верхнего. На пищике обычно играли пастухи при выпасе овец (наигрыш «Степная»). Основную часть репертуара составляют «карагодные» (хороводные) наигрыши, сопровождающие круговую пляску. Они могут исполняться как одним, так и двумя музыкантами-«пищарями», в этом случае наигрыш разделяется на две партии. Игра на одном пищике практиковалась и «для себя» — на инструменте исполнялись напевы протяжных песен местного распева.
В начале ХХ века пищик был широко распространен в пределах Воронежской губернии. Дольше всего в живом бытовании он сохранялся в восточных районах Белгородской области (Красненском, Алексеевском, Красногвардейском) и западных районах Воронежской области (Острогожском, Репьевском). Наибольшее количество исполнителей на пищиках (по-местному, пищарей) проживало в селах современных Алексеевского и Красногвардейского районов Белгородской области — Афанасьевке, Стрелецком, Казацком, Нижней Покровке.
Белгородские пищики представляют собой одиночный или парный (из двух стволов) духовой инструмент. Его ствол делался из тростника, и прямо на стебле тростника изготавливался несъемный язычок, который представлял собой прямоугольный надрез у верхнего края ствола. На нижней части ствола делались пальцевые отверстия, количество которых зависело от дальнейшего использования пищика. Пищики подбирались в пару, где на одном стволе было три отверстия, а на другом шесть. Пара стволов свободно вставлялась в раструб из коровьего рога. Отверстие для стволов выпиливалось на внутреннем сгибе рога, и во время игры пищарь поддерживал раструб внизу мизинцем. Если пищарь изготавливал одинарный пищик, на нем делалось три игровых отверстия, ствол вставлялся в рог с торца и оборачивался бумагой или материей для закрепления в нем.
Одним из сел, где до конца ХХ века бытовала живая традиция игры на пищиках, является село Казацкое Красногвардейского района Белгородской области. Здесь в конце 1970-х годов московским исследователем В.М. Щуровым были записаны наигрыши на пищиках от жителя села, пастуха Марка Васильевича Сычева. Впоследствии они были опубликованы на грампластинке «Инструментальная музыка Южной России» и компакт-диске «Сыграй, Ваня». В 1998 году экспедицией кафедры этномузыкологии Воронежского государственного института искусств были записаны репортажи и наигрыши от другого исполнителя на пищиках из села Казацкое — Федора Григорьевича Воронкова.
Пищики были основным инструментом, использовавшимся как в трудовых процессах (при пастьбе овец), так и в ситуациях праздничного гуляния, для сопровождения карагодной пляски. До 1940-х годов пищики и травяные дудки-свистушки были единственными инструментами в местной традиции. Даже балалайки стали появляться на селе только после войны. «Раньша не было никаких гармошек, ни балалаек. Толька пищики одни были!» — утверждал Ф.Г. Воронков.
Усвоение основ игры на пищиках происходило традиционным способом передачи от старших к младшим во время трудового процесса. Фёдор Григорьевич Воронков рассказал, что выучился играть на пищиках от двоюродного брата, который занимался выпасом овец. Федор Григорьевич был у него подпаском. Во время работы происходило усвоение наигрышей, приемов игры и способов изготовления инструмента. Другие пищари, которых он знал, тоже были «овчарами». А вот что рассказал М.В. Сычев: «Научился я у одного овчара. Пасли когда-то с ним вместе овечек, телят по лугам. Дружили. Был он на три года старше меня. Хорошо играл на пищиках! У отца научился» [См. Библиографию №3, с. 281].
Освоение традиции могло происходить и интуитивным путем, не только во время пастьбы овец, но и в карагодных гуляниях. «На вопрос, каким образом он научился играть, Е.М. Сапрыкин ответил: «Слушал, как другие играют. Глядел, как пальцы перебирают, и звук слушал. Помаленьку научился тон подлаживать. Начал играть лет с четырнадцати. Понял, что хочется научиться, и стал стараться. В карагод вышел — прислухаешься, как играют» [См. Библиографию №4, с. 281].
Пастуший промысел вплоть до середины ХХ века оставался одной из основных сфер бытования пищиков и игры на них в местной традиционной культуре. Пастух собирал стадо (200-250 голов) на весь сезон, оно стояло на его личном подворье или в кошаре, устроенной на пастбище за селом. Так как пастуху не надо было собирать стадо каждый день по деревне, в селе Казацком нет наигрышей, сопровождавших сбор и разгон стада, но зато записан наигрыш, звучавший во время всего процесса пастьбы овец, он называется «Степная», или «Степовая». «Овец пасли — жарко днём, стоят до четырёх часов у стойлах, а потом до одиннадцати ночи стерягуть. А пары [поле под паром] были — рассыплюца по пару овцы рядушкам, а овчар ходит по-за ими, то на тот конец пройдеть, то на этот конец, а они рядом, — только шуршат! — едят, прохладно ж. А он… вот такой байдик [палка, посох] у няго, метра три, на плячи ляжит, а тут [в другой руке] кнут висит на ручнике, а пищики в роте. Вот так и он ходя по-за ими, а сам играя». По мнению пастухов, исполнение наигрыша необходимо во время выпаса, потому что овцы «лучше едят под пищик».
Другая важная область бытования игры на пищике — это игра в карагоде наигрышей под пляску. Карагодная пляска под пение или под игру на пищиках сопровождала все крупные праздники местной традиции. Особенным размахом отличались карагодные гуляния на Троицу. Кроме обычной круговой пляски в этот день устраивали шествие (в воронежско-белгородском пограничье оно называется танок) по улице под наигрыш на пищике, который дополнялся ударами в лезвие косы и приплясыванием участников.
Для круговых плясок в селе Казацком существовало особое место, которое так и называлось — «карагод». Пищари садились или стояли рядом с кругом танцующих людей. «Три пищаря садятся рядом. Уся деревня сходилася в одно место — называлось «карагод»… Мои пишшики замокли — начиная другой играть. А тут пляшуть кругом человек двадцать! — женшины, и ребята молодые, и мужики». Три-четыре исполнителя участвовали в игре по очереди, так как карагодные гуляния продолжались по несколько часов, и музыкантам нужен был отдых. Для игры на пищиках необходимо очень сильное дыхание, поэтому даже опытный исполнитель не может играть дольше 15-20 минут. Неподготовленный, физически слабый или старый человек может выдержать только 2-3 минуты. Кроме того, в процессе игры трость инструмента намокала, и пищик начинал «затыкаться» — давал огрехи в игре. Требовалось время, чтобы язычок слегка подсох.
В селе Казацком, так же как и в других селах воронежско-белгородского пограничья, зафиксирован целый набор плясовых наигрышей, исполняемых на пищике: «Скомороховая», «Карагодная», «Под пляску», «С перебором», «Общая», «Рассыпчатая», «Петракова». Одни наигрыши получают название по своей функции («Под пляску»), другие — по особенностям игры («С перебором»), третьи — по имени исполнителя, с которым ассоциировался наигрыш: «У нас был мужик здоровый, трошки чудаковатый. Он играл у пишшики одну песню. У него духу до чёрта и силяки многа, как начнеть… Так ие и называют — «Петракова»». Сами исполнители противопоставляют карагодные плясовые наигрыши пастушьему наигрышу «Степная», считая, что «под него не попляшешь».
Перед игрой на инструменте пищарь подготавливает его. Как и всякий тростевой духовой инструмент, пищик плохо играет, если язычок слишком сухой или слишком мокрый. Меньше намокали язычки инструментов, изготовленных из старого, зрелого камыша. Но перед игрой язычок следует размочить. Для этого музыкант проводит языком и губами по краю язычка или посасывает конец пищика во рту, периодически проверяя его отзыв на все игровые отверстия ствола поочередно. При игре ствол инструмента помещают достаточно глубоко в рот, так как язычок должен полностью находиться в ротовой полости. Торцевое отверстие ствола упирается в язык исполнителя, который перекрывает полый торцевой канал в верхней части ствола.
Когда язычки отзываются на все игровые отверстия, оба ствола вставляются в рог и «сыгрываются»: если у обоих стволов язычки пришли в рабочее состояние, при всех закрытых пальцевых отверстиях должен звучать унисон. Иногда один из стволов разыгрывается дольше и хуже другого. При «сыгрывании» таких стволов унисон звучит не сразу, требуется размачивать ствол, у которого язычок не готов к игре. Чтобы не путать стволы, входящие в «пару», которые должны давать унисон и иметь одинаковый звукоряд на трех нижних звуках, исполнители часто помечают инструменты одной пары. Так, в частности, у Федора Григорьевича Воронкова инструменты были помечены полосками изоленты: по количеству полосок он определял инструменты одной пары.
Во время игры исполнитель держит инструмент двумя руками. Ствол с тремя отверстиями (нижние звуки звукоряда пищиков) обычно держат слева, ствол с шестью отверстиями — справа. В игре участвуют шесть пальцев — указательный, средний и безымянный каждой руки. Пальцы левой руки накрывают три нижние отверстия на обоих стволах. При игре они открывают-закрывают сразу оба отверстия. Мизинец левой руки поддерживает снизу раструб рога, в который вставлены, но не закреплены стволы пищиков. Пальцы правой руки прикрывают верхние отверстия ствола с шестью «шшéлочками» (так называют пальцевые отверстия в местной традиции). Аппликатура правой руки при игре более подвижна и разнообразна. Расположение стволов может быть и иным: ствол с тремя отверстиями — справа, ствол с шестью отверстиями — слева. В таком случае меняется и расположение рук.
Суммарный звукоряд парного пищика — семиступенный (с учетом звука, извлекаемого при всех закрытых отверстиях). Строй парного белгородского пищика не имеет четкой абсолютной закрепленности по высоте и может достаточно сильно отличаться расстояниями тонов в звукоряде, так как отверстия на стволе вырезались исполнителями не в соответствии с каким-либо темперированным инструментом, а исходя из физических особенностей играющего: «если пальцы тонкие — погуще шшелочки делает, если толстые — пошире». Главным условием было «чтобы играть было удобно», опять же с точки зрения беглости пальцев: если отверстия будут сделаны слишком близко друг к другу, пальцам будет тесно, если слишком широко — пальцы быстро устанут, так как их придется держать широко расставленными и напряженными.
В результате строй инструментов разных пищарей сильно отличается друг от друга. Одни и те же наигрыши приобретают разное звучание, так как основой воспроизведения наигрыша является не точный звуковой контур напева с закрепленными расстояниями между ступенями лада, а аппликатурная схема открывания-закрывания игровых отверстий в определенном ритме. Ф.Г. Воронков, объясняя особенности исполнения наигрыша «Под пляску», отмечал: «У меня один палец толька не играя» — имея в виду, что средний палец левой руки в течение наигрыша не поднимается. При игре такая аппликатура приводит к исключению из наигрыша отдельных ступеней звукоряда и образуемых ими созвучий. На высотное интонирование ступеней звукоряда в процессе игры влияет также сила вдувания воздуха в ствол и аппликатура рук, так как не только количество, но и порядок открытых-закрытых отверстий на стволе дает отклонения в звучании одной и той же ступени звукоряда.
Аппликатурная схема наигрыша варьируется в процессе игры, давая варианты исполнения колена — структурной единицы наигрыша, который строится на повторе таких варьируемых колен. Исполнению главного раздела наигрыша предшествует небольшое вступление, во время которого на выдержанном басе музыкант перебирает созвучия, на которых будет строиться наигрыш. Заканчивается игра либо завершением колена, либо после него может следовать несколько раз повторенное основное созвучие наигрыша, как бы извещающее об окончании игры.
Обращает на себя внимание то, что сами носители традиции не употребляют термин «наигрыш», а исполняемые ими мелодии называют песнями, именно поэтому их названия даются в женском роде — «Степная», «Рассыпчатая», «Скомороховая».
Все плясовые наигрыши имеют четкую ритмику, которая координируется с плясовыми движениями танцоров. Местная пляска отличается быстрым темпом, активным притопыванием, дробями и сложными ритмическими наложениями плясовых движений нескольких человек — пересеком. Характерные ритмические фигуры, которые получаются при исполнении приёма пересек, присутствуют и в ритмике плясовых наигрышей. Строгая координация музыкального ритма и плясовой моторики — это характерная черта хореографических жанров по всему Югу России.
В условиях карагодного гуляния также практиковалась игра на пищиках ансамблями, состоящими из двух музыкантов. Фёдор Григорьевич Воронков рассказывал, что пищари, которые играют вместе, должны стоять рядом друг с другом. Видимо, это помогало лучше состроить инструменты и скоординировать одновременную игру. Пищари, играющие вместе, должны иметь инструменты одинакового строя. Этого можно было достичь, выбрав подходящую пару стволов (обычно у исполнителей было несколько комплектов пищиков) и подогнав длину язычков. Для этого под вырезанный на стволе инструмента язычок подкладывали веревочное кольцо, которое двигалось по стволу: чем короче колеблющаяся часть язычка, тем выше будет строй инструмента. Манипуляции с язычком позволяли изменять строй в пределах тона-полутона.
В ансамблевой игре музыканты делят между собой диапазон наигрыша. Показывая исполнение наигрыша «Рассыпчатая», Ф.Г. Воронков сыграл один вариант с использованием в основном верхних звуков суммарного диапазона пищиков, а другой вариант — с использованием преимущественно нижних созвучий. По его мнению, «пищари сами слухают и подлаживают, поэтому получается». Никакой специальной терминологии по отношению к этим двум партиям игры он не употреблял. Но представление, о том, что партии делятся по звуковысотному принципу, в традиции все же присутствует: «В карагодя — один грубай, один тонкай голос — как колокола трезвонять!» [См. Библиографию №4, с. 277].
Игра в один пищик в традиции воронежско-белгородского пограничья встречается редко и обычно характеризуется как «игра для себя»: «Это любезно для мене… Нравится мне так» — говорит Ф.Г. Воронков. Игра в один пищик применялась для исполнения песенных мелодий, причем строй пищика соответствовал только местным распевам лирических песен самого старого слоя. Для этого использовался пищик об трёх шшелочках, более тонкий, чем входивший в комплект пары. Фактически, на пищике исполнялась инструментальная версия песенного напева, которая содержала в себе характерные приёмы варьирования мелодической линии, присущие инструментальному исполнительству. «И только под одну песню подыгрывать хорошо было», — утверждал Ф.Г. Воронков, вспоминая, как играл песню «Не по охоте мальчик женился» его старший земляк Марк Васильевич Сычев. «Он на пишшик так-та хорошо выделывая!» Сравнение вариантов исполнения Сычева и Воронкова показывает, что они сильно отличаются друг от друга, в соответствии с представлениями каждого из исполнителей о напеве. Игра песенного напева в живой исполнительской практике могла чередоваться с пением, или сопутствовать ансамблевому исполнению песни.
Современное состояние традиции
Игра на пищиках стала уходить из живого бытования во второй половине ХХ века под влиянием нескольких факторов. Один из них — появление новых инструментов в сельской исполнительской традиции. Когда в деревне появилась гармошка, она стала вытеснять традиционные духовые инструменты. Ее репертуарные возможности обусловили успех в ситуациях сельских гуляний. Повлияли на угасание традиции игры на духовых инструментах и социально-экономические условия. При укрупнении колхозов и исчезновении из деревенского быта необходимости выпаса большого личного стада, исчезла еще одна ниша бытования пищиков. Но всё же в белгородских селах еще в 60–70-е годы ХХ века можно было встретить пищарей, которые владели всеми приёмами игры и технологией изготовления пищиков. Такие музыканты были записаны профессором Московской консерватории В.М. Щуровым. В 1998 году экспедицией Воронежского государственного института искусств был зафиксирован последний исполнитель на пищиках. В настоящее время в селе Казацком не осталось живых исполнителей-пищарей. На всей территории воронежско-белгородского пограничья традиционными приемами игры на этом инструменте владеет только Виктор Иванович Нечаев из села Нижняя Покровка, руководитель фольклорного ансамбля «Усёрд». Будучи местным уроженцем, он усвоил традицию игры на пищике и технологию его изготовления от старожилов своего села. В настоящее время Виктор Нечаев является единственным носителем традиции игры на белгородском пищике.
