Исчезающие народы России. Водь

Представители финно-угорского народа водь (самоназвания — ваддялайзыд, вадьякко, ваддя) считаются коренным населением Ленинградской области. Это один из древнейших народов, сохранившихся на территории современной России: он существовал уже в VII–VIII веках.

«Женщины чюдские (водские) все вообще красивы, имеют веселый, приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие голубые… росту они хорошаго, волоса почти у всех светло-русые, тело имеют здоровое, нежное, белое и чистое; в убранстве своем красивы и от множества бисеров и звонков делают великий шум, когда идут», — писал исследователь местных народов Федор Туманский в конце XVIII века.

В своих наблюдениях Туманский также подмечал такие черты, как «весьма острый разум, скорое понятие и сильную к войнам охоту», при этом они «памятуют всегда древность свою и силу… Вспоминают с восхищением, что предки их были бранноохотны и храбры». Исследователи отмечали, что народ этот стремителен, активен и открыт по отношению к другим людям. Даже их речь отличалась особой живостью и быстротой.

Колоритный народный язык води не имел письменности, но благодаря стараниям эстонских исследователей была разработана грамматика, появился словарь водского языка, опубликовано несколько сборников текстов в латинской транскрипции. У народности была богатейшая песенная культура. Пение сопровождалось игрой на кантеле. Знаменитый собиратель фольклора и составитель «Калевалы» Элиас Лённрот от одной только жительницы деревни Котлы узнал сразу 29 свадебных песен.

Основным занятием води издревле было земледелие. Это подтверждают и раскопки в средневековых могильниках, среди находок обнаружены серпы, косы, жернова. Исторические сведения о народе немногочисленны. В русских летописях говорится лишь о бедствиях и войнах, связанных с племенем водь, жившим на окраинах новгородских владений. «…Велика бяше сеця вожаном, и паде их бещисльное число», — гласит первая новгородская летопись от 1069 года о победе над полоцким князем Всеславом. Северо-западные новгородские земли в Ливонии назывались Ватланд.

После покорения Новгорода Иваном III в 1478 году город поделили на пятины (буквально — «пятая часть земли»). Одна из них называлась Водской.

«Сохранились оброчные книги (в современном понимании это книги налогообложения), составленные около 1500 года, где содержится опись почти всех земель Водской пятины, указаны все деревни, дворы и даже все имена и клички хозяев. Там записано, у кого какая пашня и чем должно платить хозяину налог: кто отдавал хлеб, кто — железные сковороды, а кто грузил и отправлял в Новгород целые возы «курвы» (корюшки). Мы зримо можем представить, чем занимались и как жили люди на этих землях полтысячелетия назад» (О.И. Конькова).

Издавна основной крестьянской едой были хлеб, похлебки и каши, а с середины XIX века к ним добавился картофель. Ржаной хлеб пекли на закваске в русской печи. Обычно водские хозяйки выпекали столько хлеба, чтобы его хватило на всю неделю. Караваи были круглые или овальные, большие, иногда весом в 4–4,8 кг. За один раз выпекали 4–5 хлебов, которых хватало на много дней.

Мясо ели редко, обычно по воскресеньям и праздникам или перед тяжелой работой. С осени его засаливали в бочках, весной куски солонины подвешивали для сушки на длинной жерди под застрехой крыши, а потом их опять складывали в чистые бочки. Свежее молоко пили только дети, взрослые же ели снятую простоквашу — лянтю (länty). Кроме простокваши в водских деревнях пили травяной чай, в том числе и из листьев иван-чая (Epilobium angustifolium). Именно на водской земле в селение Копорье заготавливали иван-чая больше всего, поэтому напиток и получил название «копорский чай». Копорский чай был известен за границей не меньше, чем китайский шелк или дамасская сталь, там его называли русским чаем. Великобритания, владевшая огромными чайными плантациями в Индии, покупала ежегодно сотни тысяч пудов копорского чая, предпочитая его индийскому. Уходя в дальнее путешествие, русские моряки обязательно брали с собой иван-чай для того, чтобы пить самим, и в качестве подарков в иноземных портах. На Руси считалось, что копорский чай может предупредить или вылечить 90% всех известных заболеваний того времени. Он обладает противовоспалительным и успокаивающим действием. Помогает в борьбе с курением и в избавлении от алкогольной зависимости.

Первого сентября 1941 года по приказу командующего группировкой «Север» генерал-фельдмаршалом фон Леебом наступление немецких танков на Ленинград было приостановлено странным приказом — зайти в Копорье и уничтожить объект под кодовым названием «Река жизни». Этот объект был экспериментальной лабораторией, где на базе чайной фабрики проводились работы по созданию уникального напитка из иван-чая, который должен был повысить выносливость бойцов Красной армии. Немецкие танки буквально снесли Копорье, гусеницами танков уничтожили поля иван-чая и расстреляли всех, причастных к изготовлению напитка из него.

Считавшийся утраченным рецепт знаменитого чая все же сохранился и до нашего времени, так что вожане с полным правом могут считать копорский чай своим «национальным продуктом».

У водей, как и у многих других финно-угорских народов, на фасаде дома или подсобных помещениях можно было увидеть семейный знак. Вероятно, он играл роль оберега. При делении покосов каждый хозяин после раздела помечал участок жеребьем — колышком, на котором вырезал или выжигал свой знак. Рыбаки наносили отметины на поплавки, дабы не перепутать сети. Обозначались предметы обихода и орудия труда. Найденные расписки крестьян Ингерманландии XVIII века подтверждают вероятность использования семейных знаков в качестве подписи. Знак представлял собой простую геометрическую фигуру. Сын наследовал его после смерти отца, добавляя к геометрическому символу дополнительную черточку.

«Трудно отыскать среди северных народов население, более чем водь сохранившее свои древние верования и обычаи. Еще в середине ХХ века води по-прежнему поклонялись старым деревьям, огромным камням, родникам и колодцам. Даже лет двадцать назад, приехав в водские деревни, можно было попасть в иной, таинственный и заповедный мир, где все было одушевлено. Дом и семью защищал домовой, свой дух-покровитель был и у домашнего скота», — пишет О.И. Конькова, этнограф, председатель Общества ижоры и води, наполовину ижорка, директор Центра коренных народов Ленинградской области.

Многие культовые места Ингерманландии XVII–XVIII веков были забыты и разрушены до того, как их успели изучить археологи. По приказу князя Ивана Васильевича в XVI веке, дабы искоренить язычество, колдунов-«арбуев» (водских жрецов) отсылали в Новгород для расправы. Массово уничтожались священные рощи, а камни сбрасывались в воду. Тем не менее некоторые древние святилища сохранились. По словам этнографа Вячеслава Мизина, «не должны оставаться в забвении священные камни, источники и рощи — свидетели старины, объекты взаимодействия человека с природой». Мизину удалось найти природные чашечники с целебной водой, «молельные» и «бабьи» (помогавшие от женских недугов) камни. Камни, исполняющие желания и «колдовские» валуны, которых надо опасаться. К священным валунам води приносили медные деньги и гвозди без шляпок. Стоя на коленях, кланялись и говорили: «Хозяева земли, хозяйки земли, вам — чистая жертва, мне — чистое здоровье!»

Води полагали, что в лесу хозяйничает леший, а каждый камень, дерево, река, болото или цветок имеет своего духа. Чтобы защититься или примириться с ними, необходимо знать сотни заговоров и приносить жертвы.

Праздники у народа водь, в том числе и самый большой — день святого Ильи, проходили под сенью священных деревьев или у святых источников и каменных крестов. Несмотря на сложности поиска, энтузиастам удалось найти священный Ильин дуб в деревне Корветино (Кингисеппский район Ленинградской обл.). Местность вокруг него изменилась до неузнаваемости. Раньше дерево стояло в чистом поле, теперь вокруг разросся густой лес.

Известно, что води практиковали пробный брак. Молодые люди держали возле себя невест от пяти недель до полугода, «а будет им которая девка или вдова по любви, и они-де с теми и венчают… а будет не по любви, и они-де отсылают их от себя». Поощрялась и брачная свобода: помимо одной жены муж мог иметь еще нескольких, женщинам также не возбранялось жить с другими мужчинами.

По женскому костюму води можно было сразу определить, кто перед вами: девушка, молодка, женщина старшего возраста или старуха. Девичий костюм был сдержан, в нем преобладали красные и белые цвета. Белая одежда украшалась двумя красными суконными нагрудниками, а по бокам свисали набедренники (каатырыд). На распущенные волосы надевали шапочку, расшитую светлым бисером, оловянными бляшками и раковинами каури. Ракушки эти везли из Индии, чтобы с их помощью деревенские жительницы защищались от темных сил.

Наряднее всех одевались замужние женщины до рождения ребенка. Белая рубаха, синий сарафан и синий передник обильно украшались вышивкой, жемчугом и полудрагоценными камнями. Волосы на голове замужних женщин сбривали, чтобы они с волосами не принесли в жилище мужа магию родительского дома. Позже стали просто отрезать косу. Голову украшал высокий белоснежный головной убор. После рождения ребенка убор менялся на красный, а одежда была почти без украшений. В возрасте около 30 лет вожанки надевали одежду старух — белую длинную рубаху и сложный полотенчатый головной убор, а передники и всевозможные украшения уже не имели права носить.

«По своему моральному облику чудской (водский) народ — крепкий, добросовестный и очень работящий народ», — отмечал Туманский, — поэтому большая их часть не только живет в достатке, но среди них есть даже довольно состоятельные, по их меркам, люди. Вместе с тем это очень веселый и жизнерадостный народ, который время от времени устраивает себе веселые праздники. Они очень строго придерживаются своих обычаев, но скрывают их из страха перед своими русскими священниками, которые, согласно своему долгу, стараются отвадить их от их суеверных обычаев и привычек. Вообще они боятся русских, которые имеют обыкновение их презирать и ругательно называть «экая чудь безбожная».

«Сейчас води как будто и нет. Среди многих старинных водских поговорок одна стала пророческой: «Земля и деревья будут, а нас не будет». Народ исчезает на глазах, на вопрос о национальности сначала всегда звучит: «Мы русские». После второго вопроса признаются: «Мы ижоры». И лишь изредка, после убеждений, соглашаются: «Мы ваддья». Среднее поколение с трудом вспоминает, а дети совсем не знают, что они водь» (О.И. Конькова). Ныне водь компактно проживает лишь в двух деревнях — Краколье и Лужицы Кингисеппского района Ленинградской области. Водский язык занесен в Красную книгу языков народов России, а сам народ — в список ЮНЕСКО как исчезающий и малочисленный народ России.
В наши дни водей насчитывается лишь несколько десятков.

В 2000 году сохранением и развитием культуры води стало активно заниматься «Общество ижоры и води», а с 2002 года — Центр коренных народов. Центром дважды была издана научно-популярная книга «Водь. Краткий очерк истории и культуры», подготовлены издания по водскому костюму и традиционной культуре. Успешно работает группа реконструкции водского костюма — возрожденные костюмы демонстрируются в музеях Петербурга, Эстонии и Финляндии.

В деревне Лужицы работает Водский музей. Хранительница музея Мария Ильина, коренная жительница деревни, знакомит всех желающих с предметами старины, рассказывает об обрядах и традициях. На ставшей ежегодной «Лужицкой складчине» звучат рассказы о древней и современной истории водского народа. Проходят выступления фольклорных коллективов и застолье в складчину. Любой желающий может поучаствовать, узнать и дополнить свое представление о мире премудростями народа водь. В 2005 году была зарегистрирована автономная некоммерческая организация «Общество водской культуры». Целью Общества является культурно-просветительская деятельность, которая осуществляется в виде проведения фотографических и художественных выставок, концертов народной музыки.