Борис Годунов
Модест Мусоргский приступил к сочинению своего гениального творения в 1868 году на сюжет трагедии Пушкина «Борис Годунов». Мысль взять за основу сюжет исторической трагедии А.С. Пушкина принадлежит другу Мусоргского, профессору В.В. Никольскому, историку. Мусоргский сам писал либретто, используя в работе над ним исторические документы, консультировался с историком Н.И. Костомаровым. Этот труд занял у композитора более пяти лет и ознаменовал новую эпоху в истории музыкального театра. Однако путь оперы к большой сцене был не так уж прост. Мусоргскому, впервые представившему законченную партитуру «Бориса Годунова» на суд петербургской Дирекции Императорских театров в 1869 году, было отказано в постановке. Официальной причиной такого решения чиновников театрального комитета было отсутствие выигрышного женского образа, как того требовала устойчивая театральная традиция XIX века, а также комиссия посчитала двусмысленной идейно-художественную направленность сюжета. Вторую, исправленную редакцию партитуры Мусоргский завершил в 1872 году, но при этом оставались претензии к идейному замыслу постановки. Консервативные театральные круги не могли примириться с демократической интонацией произведения Мусоргского. Наконец удалось добиться, чтобы в бенефисном спектакле были представлены три сцены (корчма, сцена у Марины, сцена у фонтана) с участием Ф. Комиссаржевского, О. Петрова, Д. Леоновой, Ю. Платоновой и О. Палечека. Исполнение состоялось 5 февраля 1873 года и имело большой успех. Даже его противникам пришлось признать успех «Годунова». Г. Ларош писал: «Борис Годунов» явление весьма знаменательное. Опера эта обнаружила, что в кружке, образующем крайнюю левую нашего музыкального мира… есть самобытное, самостоятельное содержание… Говорят, знание сила. В гораздо большей степени справедливо, что талант сила». Помимо страстной полемики предпринимались решительные попытки погасить бунтарский дух произведения.
«Годунов» шел до 1882 года, после чего был изъят из репертуара. По слухам, причиной этому послужило недовольство царской семьи и цензуры.
Впоследствии при постановке оперы была выброшена сцена под Кромами, из-за которой цензура не желала включать ее в репертуар. В. Стасов в статье «Урезки в «Борисе Годунове» Мусоргского» горячо протестовал против варварского искажения замысла композитора, называя эту сцену венцом создания «выше и глубже всего по концепции, по национальности, по оригинальному творчеству, по силе мысли». Среди власть имущих «Борис Годунов» не пользовался милостью из репертуара императорских театров его вычеркивали. Совсем другой была позиция передовых деятелей русской культуры, сохранивших верность высоким идеалам 60-х годов, и прежде всего Стасова, Римского-Корсакова.
В 1896 году Н.А. Римский-Корсаков предпринял попытку возродить оперу, создав новую редакцию, которая привела произведение в соответствие с исполнительской практикой русского оперного театра. Это способствовало ее продвижению на сцену, хотя и с утратой тех интонаций, которые вкладывал в эту оперу Мусоргский. Считается, что благодаря Шаляпину, исполнившему главную партию Бориса, произведение обрело признание среди мировой музыкальной общественности. «Борис Годунов», исполненный на «Русских сезонах» Дягилева в Париже в 1908 году, в буквальном смысле «прорубил окно в Европу». Благодаря исключительной яркости воплощения заглавной роли в центре внимания оказывалась трагедия совести преступного царя, ввиду чего артистичная игра Шаляпина была наполнена в первую очередь психологическими перипетиями. Сцена под Кромами обычно исключалась; сцена у собора Василия Блаженного впервые была поставлена лишь в 1927 году. В советском театре произошли существенные изменения в трактовке пушкинского сюжета. На сцене Большого театра, представившего новую версию «Бориса Годунова» в 1948 году, зрители увидели уже не трагедию царя, получившего престол через убийство, но трагедию народа, который показан как стихийная сила, от которой зависит историческое будущее Руси. Сцена под Кромами, где русские мужики на фоне ночного леса ловят боярина Хрущева и устраивают над ним самосуд, является кульминацией в сюжетной канве оперы. Под звуки труб появляются войска Димитрия, которого все радостно приветствуют. Впрочем, уже в 1978 году в постановке Л. Баратова за народным бунтом следует смерть Годунова, его мучительное вопрошание и крик «Я царь еще?! О, Боже, смерть!». Исторические события разворачиваются на фоне эпичных декораций, которые придают всему действию особый колорит и монументальность. Художник Федоровский стремился создать целостные объемные декорации, которые вызывали бы ощущение реалистичности и исторической достоверности, потому на сцене установлен настоящий фонтан, а во время партии Самозванца, в которой он впервые предстает перед народом, появляется живая лошадь. Все эти черты, конечно, напрямую связаны с соцреалистическим методом советского театра, и многое с тех пор уже изменилось, но несомненным остается тот факт, что Леониду Баратову в своей постановке удалось сохранить основной замысел Мусоргского, о котором композитор писал в своем дневнике: «Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей. Это моя задача. Я попытался решить ее в опере».
