Чуковский-критик: современники глазами детского писателя
Корней Чуковский занимался литературной критикой всю жизнь. Именно с газетных статей о современной ему русской литературе начался творческий путь писателя, переводчика и исследователя. «Культура.РФ» рассказывает о Чуковском-критике по его книге «От Чехова до наших дней». Читайте, какую улицу он считал «духовной родиной Блока», в чью биографию не верил и почему называл русскую литературу деревенской.
Корнея Чуковского в первую очередь знают как детского писателя. Родители продолжают читать его сказки малышам, а литературоведы — спорить, критиковал ли автор советскую власть в «Тараканище». Знатоки иностранной литературы помнят Корнея Чуковского в еще одной его ипостаси — как переводчика. Чуковский самостоятельно выучил английский и открыл для русскоязычных читателей книги Редьярда Киплинга, Марка Твена, Даниэля Дефо и многих других авторов. Причем писатель не только переводил произведения, но и создал фундаментальный труд «Принципы художественного перевода», в котором описал свою систему работы с иностранными текстами.
Еще одно занятие Чуковского, которое осталось в тени других его заслуг, — литературная критика. Журналистом он начал работать в юности. Первые статьи молодого автора появились еще в 1901 году в ежедневной газете «Одесские новости». В это же время Николай Корнейчуков — так по документам звали литератора при рождении — превратился в Корнея Чуковского. Изначально в газете он работать не стремился, но задержался здесь надолго. Сценарист Владимир Швейцер писал: «…Одесская газета держалась уже на «трех китах»: корреспондент из Рима, писавший под псевдонимом «Altalena», бытописатель одесского «дна» Кармен, отец известного кинорежиссера Романа Кармена, и молодой литературный критик Корней Чуковский».
Благодаря критике будущий писатель не только стал зарабатывать, но и впервые отправился за границу. В 1903 году ему предложили поехать в Лондон и работать там корреспондентом «Одесских новостей». Именно в это время Чуковский полюбил английскую литературу и позже начал переводить.
Благодаря литературной критике Корней Чуковский, вернувшись из Лондона, переехал в Петербург. Для сатирического журнала «Сигнал» он писал наблюдательные и острые статьи о литературе начала XX века. На молодого автора обратили внимание в культурной среде. Некоторые называли его стиль развязным и хамским, а Александр Блок даже писал, что Чуковский «лезет своими одесскими глупыми лапами в нашу умную петербургскую боль». Вскоре молодой автор стал известным. Особенно часто он создавал фельетоны — короткие юмористические или сатирические тексты на актуальные темы. А излюбленным жанром Чуковского стал портрет. Валерий Брюсов называл его портреты «карикатурами»: писатель искал у персонажа одну яркую черту и иллюстрировал ее примерами.
Критические произведения Корней Чуковский писал всю жизнь. Последние статьи он создал в 1969 году, когда готовил свое шеститомное собрание сочинений.
Читайте также:
Чуковский о…
Об Антоне Чехове
Человек у Чехова может быть нечестен, нелеп, неумен, но пусть только он «зарапортуется», «запутает», заговорит «не то», и чеховская поэзия любовно озарит его.
Из всех людей, из всех вещей, какие только попадали к Чехову на страницы, он любил только то, что было ненужно, бесполезно, бесцельно, наименее приспособлено к жизни.
Из всех людей, из всех вещей, какие только попадали к Чехову на страницы, он любил только то, что было ненужно, бесполезно, бесцельно, наименее приспособлено к жизни.
Об Александре Блоке
Невский проспект — духовная родина Блока, и Блок первый поэт этой бесплодной улицы.
В нем — белые ночи Невского проспекта, и эта загадочность его женщин, и смутность его видений, и призрачность его обещаний.
В России теперь появились поэты города, но Блок поэт только этой единственной улицы, самой напевной, самой лирической изо всех мировых улиц.
В нем — белые ночи Невского проспекта, и эта загадочность его женщин, и смутность его видений, и призрачность его обещаний.
В России теперь появились поэты города, но Блок поэт только этой единственной улицы, самой напевной, самой лирической изо всех мировых улиц.
Об Александре Куприне
— Ефименко, что такое часовой?
— Часовой — есть лицо неприкосновенное, ваше благородие. <…>
— Ткачук, что такое часовой?
— Часовой — есть лицо неприкосновенное, ваше благородие.
Такие диалоги записал у себя в дневнике один из купринских героев — армейский прапорщик Лапшин. <…> Ему опостылела повторяемость и стереотипность армейской жизни: «вечером опять то же неприкосновенное лицо и та же вечная «па-а-альба шеренгою».
Но Куприн не армейский прапорщик и если что любит в жизни, так это именно ее повторяемость, ее типичность, ее стереотипность. Армейский прапорщик говорит с тоскою: «И так без конца!» Но с умилением и восторгом говорит это же самое Куприн: «И так без конца!»
— Часовой — есть лицо неприкосновенное, ваше благородие. <…>
— Ткачук, что такое часовой?
— Часовой — есть лицо неприкосновенное, ваше благородие.
Такие диалоги записал у себя в дневнике один из купринских героев — армейский прапорщик Лапшин. <…> Ему опостылела повторяемость и стереотипность армейской жизни: «вечером опять то же неприкосновенное лицо и та же вечная «па-а-альба шеренгою».
Но Куприн не армейский прапорщик и если что любит в жизни, так это именно ее повторяемость, ее типичность, ее стереотипность. Армейский прапорщик говорит с тоскою: «И так без конца!» Но с умилением и восторгом говорит это же самое Куприн: «И так без конца!»
О Максиме Горьком
Как хотите, а я не верю в его биографию.
— Сын мастерового? Босяк? Исходил Россию пешком? Не верю.
По-моему, Горький — сын консисторского чиновника; он окончил харьковский университет и теперь состоит — ну хотя бы кандидатом на судебные должности.
И до сих пор живет при родителях и в восемь часов пьет чай с молоком и с бутербродами, в час завтракает, а в семь обедает. От спиртных напитков воздерживается: вредно.
— Сын мастерового? Босяк? Исходил Россию пешком? Не верю.
По-моему, Горький — сын консисторского чиновника; он окончил харьковский университет и теперь состоит — ну хотя бы кандидатом на судебные должности.
И до сих пор живет при родителях и в восемь часов пьет чай с молоком и с бутербродами, в час завтракает, а в семь обедает. От спиртных напитков воздерживается: вредно.
О Дмитрии Мережковском
Никто лучше Мережковского не понимает жизнь «вещей», жизнь всяческих книг, картин, лоскутков — жаль, что только эту жизнь он и понимает.
О фальшивых пролетариях
Остерегайтесь подделок!
В этом году вышла новая книга талантливого беллетриста Анатолия Каменского, и на ней можно изучить, каких высоких ступеней достигла у мещан фальсификация пролетарской идеологии.
Если снять с этой книги весь довольно большой, но легко снимаемый пласт посторонних наслоений, то под ними останется целый ряд хорошо рассказанных анекдотов.
В этом году вышла новая книга талантливого беллетриста Анатолия Каменского, и на ней можно изучить, каких высоких ступеней достигла у мещан фальсификация пролетарской идеологии.
Если снять с этой книги весь довольно большой, но легко снимаемый пласт посторонних наслоений, то под ними останется целый ряд хорошо рассказанных анекдотов.
О русской литературе
Русская литература доселе была деревенской литературой по преимуществу.
Не то чтобы темы она брала пошехонские, нет: о городе еще Гоголь писал, и разве у Пушкина мало творений, посвященных Петербургу?
Но по духу, но по стилю, но по форме русская литература, медлительная, неулыбающаяся, была сплошь созданием лесов и степей и затерянных редких усадеб.
Она до сих пор была самой честной, самой настоящей, самой неуклюжей и самой бесформенной из мировых литератур. Она по-деревенски была равнодушна к своей внешности, к одежде, к тому, что о ней «подумают», — и нисколько не заботилась о производимых ею эффектах.
Но по духу, но по стилю, но по форме русская литература, медлительная, неулыбающаяся, была сплошь созданием лесов и степей и затерянных редких усадеб.
Она до сих пор была самой честной, самой настоящей, самой неуклюжей и самой бесформенной из мировых литератур. Она по-деревенски была равнодушна к своей внешности, к одежде, к тому, что о ней «подумают», — и нисколько не заботилась о производимых ею эффектах.
Автор: Тата Боева