Опера «Аида»

«Аида» — это большая опера, гранд-опера (подобно, к примеру, «Гугенотам» Мейербера), и одновременно лирико-психологическая драма. Как и во многих других произведениях Верди, психологические проблемы героев сталкиваются здесь с крупными политическими проблемами. В центре «Аиды» — любовный треугольник и большая война. Меня утомили типичные постановки: все эти груды песка, разноцветные иероглифы, слоны, верблюды… С другой стороны, мне не хотелось ставить «Аиду» так, как ее сейчас ставят, скажем, в Германии или как поставили в Ковент-Гардене — с прямыми отсылками к современным военным конфликтам. Я хотел поставить ее по-новому, необычно, но в рамках того, что содержится в самом произведении Верди, с уважением к нему.
В длинной истории Египта мы нашли очень интересный период, когда он был завоеван Суданом и там появились чернокожие фараоны. Это потом египетскими царями становятся выходцы из Греции. А наш исторический период ограничен восьмьюдесятью годами. У нас фараон черный, вся сценография черная, масса очень красивого, разнообразного черного цвета. Идея этого черного сияния возникла благодаря археологическим находкам: было обнаружено множество статуй фараонов, изготовленных из черного вулканического камня. Сцена станет выглядеть так, словно она покрыта вулканической пылью и песком, среди которого будут поблескивать кристаллические «стеклышки», ведь, как известно, в производстве стекла используется песок.
Оперу я знаю досконально, ноту за нотой, слово за словом, каждый нюанс, каждый динамический оттенок в партитуре. Самое интересное в ней для меня — это мгновенные переходы от личной драмы к международной политике. Чтобы не прерывать поток событий, мы уменьшили число антрактов. Декорации на колесах позволяют менять их очень быстро, как в кинематографе. Наши костюмы не скопированы точь-в-точь с древнеегипетских рисунков, это скорее наша интерпретация древнеегипетской иконографии. Черного грима у нас не планируется. Солдаты во время триумфального шествия предстанут в золотых масках, грим главной героини будет оливковым.
«Аида» впервые была поставлена в относительно маленьком театре в Каире, потом, на рубеже XIX–XX веков, ее исполняли в европейских театрах, тоже не очень крупных. Но задумана она была как грандиозная опера, у нее нет внутренних лимитов. У нас сто сорок артистов хора! В финале второго акта у нас участвуют триста человек, это ведь триумфальный марш, триумф! Здесь нельзя ограничиться каким-то маленьким шествием. На постановку этой сцены меня вдохновил Парад Победы на Красной площади в 1945 году. Я был потрясен этим зрелищем, тем, как советские солдаты бросали нацистские знамена. Триумф — всегда чья-то победа и чье-то поражение.
Мы используем все технические возможности, которые предоставляет новая сцена Мариинского театра, и надеемся, что постановка понравится зрителям. Джанкарло дель Монако, режиссер