Дзига Вертов

Давид Кауфман — настоящее имя Дзиги Вертова — родился в Белостоке в зажиточной семье. Его отец, Абель Кауфман, владел двумя книжными магазинами и управлял городской библиотекой. Мать, Фейга Гальперн, была дочерью уважаемого раввина. Родители жили в городе из-за черты оседлости: евреям запрещали селиться в центральной части России. Давид Кауфман был старшим ребенком. Позже в семье родились еще двое сыновей: Моисей и Борис.

Родители стремились дать детям хорошее образование и отдали их в русские школы. В 1907 году Давид Кауфман поступил в реальное училище Белостока с углубленным изучением французского, немецкого языков и естественных наук. Туда же поступил и брат Моисей. Вскоре они начали звать друг друга на русский манер: Денис и Михаил. Новые имена появились из соображений безопасности — в городе часто были еврейские погромы.

Будущий режиссер много читал. Брат Михаил Кауфман вспоминал: «В 9-10 лет Дзига сильно увлекался сочинениями Фенимора Купера, Майн Рида, Джека Лондона и Конан Дойля. Читал он их запоем, часто даже в ущерб учёбе. Чтобы ему не мешали напоминаниями об уроках, он чуть ли не каждый день после обеда, а в праздники по утрам куда-то исчезал. Пытались его искать, но безрезультатно. Никому не приходило в голову, что он уединялся в одном из находившихся во дворе сараев». Денис Кауфман пробовал писать и сам. Он сочинил приключенческий роман о мексиканских революционерах и несколько политических стихотворений, где высмеивал консерваторов у власти. Один из памфлетов — «Выступление соло клоуна В. Пуришкевича на заседании Государственной думы» — будущий режиссер даже хотел напечатать в газете. Однако это не удалось. Михаил Кауфман вспоминал: «Ни один из написанных Дзигой памфлетов воспроизвести не могу. Хорошо лишь помню, как все они запылали в печке, когда пошел слух о повальных обысках в городе».

После уроков Кауфман ходил в музыкальную школу, где учился играть на фортепиано. Его любимым композитором был Александр Скрябин. А по выходным будущий режиссер вместе с братьями развлекался с самодельной камерой-обскурой — ящиком, с помощью которого можно получать изображения предметов. Заметив, что дети интересуются фотографией, сестра матери Мария Кауфман подарила им фирменный аппарат. Школьники снимали соседей и дарили всем фотокарточки на праздники.

В 1914 году, когда началась Первая Мировая война, семья переехала из Белостока сначала в Киев, потом в Могилев. Вскоре восемнадцатилетнего Давида Кауфмана призвали в армию. Но на фронт он не попал: его и других юношей с хорошим слухом отправили учиться в военно-музыкальную школу в украинский Чугуев. У будущего режиссера были проблемы с легкими, поэтому спустя несколько месяцев его комиссовали. Из-за войны и массовой эвакуации черта оседлости почти перестала существовать. Тогда Кауфман переехал в столицу и решил получить образование. В этот же 1914 год он поступил в Петроградский психоневрологический институт, основателем которого был известный физиолог Владимир Бехтерев. Ученый считал, что наука должна быть доступной для всех: институт принимал евреев и женщин без ограничений. Тогда же будущий режиссер придумал себе псевдоним Дзига Вертов: от польского «дзига» — «волчок», «юла» и русского Вертов — «вертеться».

С 1916 года в Петрограде было неспокойно. На улицах проходили шествия и митинги, которые часто перерастали в беспорядки. Это напоминало будущему режиссеру о еврейских погромах в Белостоке, и он решил уехать в Москву. Вскоре Дзига Вертов стал студентом юридического факультета Московского университета, но бросил учебу в 1918 году — изучать римское право в стране, охваченной революцией, казалось бессмысленным. Он стал искать работу. Помог случай: весной этого же года Вертов встретил школьного друга и уже успешного публициста Михаила Кольцова.

Михаил Кольцов устроил Вертова секретарем-делопроизводителем в отдел хроники Московского кинокомитета. Будущий режиссер принимал и регистрировал кинопленки для экранного журнала «Кинонеделя» о событиях Гражданской войны. Вскоре он начал редактировать подписи к кадрам и монтировать небольшие видео. Уже осенью 1918 года Дзига Вертов стал заведующим киносекцией отдела агитационно-инструкторских пароходов и поездов ВЦИК. Он руководил работой фронтовых операторов, отбирал их материалы, и сам ездил на съемки. Летом 1918 года он смонтировал свой первый фильм-хронику «Годовщина революции». Картина показывала все важнейшие события в России с февраля 1917 по ноябрь 1918 года: демонстрации, совещания Временного правительства, разгон Учредительного собрания. Работа над фильмом заняла у режиссера чуть больше недели. «Годовщину революции» выпустили тиражом 40 копий, при том что обычные киноленты выходили максимум в пяти экземплярах. Картину показывали по всей стране: ее возил литературно-инструкторский поезд ВЦИК. Благодаря фильму жители провинции узнали, как выглядели первые лица государства. В работе Вертова были крупные планы Владимира Ленина, Льва Троцкого, Александра Керенского. «Годовщина революции» считалась утерянной, однако в 2017 году в Российском государственном архиве литературы и искусства нашли полные титры фильма. Это позволило заново, по кусочкам, его смонтировать. Дзига Вертов в ленте использовал уже существующую хронику, и киноведы просматривали десятки роликов пленки и по описанию находили нужную в Российском архиве кинофотодокументов. Сегодня картину снова показывают в кинотеатрах.

Во время гражданской войны Дзига Вертов ездил по стране в специальных агитпоездах и снимал кинохронику. Только за 1919 год он выпустил фильмы «Бой под Царицыном», «Литературно-инструкторский агитпароход ВЦИК «Красная звезда» и «Вскрытие мощей Сергия Радонежского». Однажды в титрах Вертов попробовал вписать свое имя. Это привело к скандалу. В отделе говорили, что у документального кино не может быть режиссера — съемкой руководит действительность.

Параллельно с хроникой Дзига Вертов начал экспериментировать с монтажом. Рядом со зданием кинокомитета находился заброшенный двухэтажный дом — раньше там жили дворяне. Режиссер попросил друга и оператора Александра Лемберга встать у входа с киноаппаратом и снимать с замедленным эффектом, а сам поднялся на крышу и спрыгнул вниз. Дзига Вертов отделался парой ушибов. На пленке отразились его эмоции за пару секунд: от страха до финальной улыбки. Режиссер сделал вывод: с помощью камеры можно увидеть то мимолетное, что недоступно обычному взгляду, он называл это кино-правдой. Этот опыт вошел в историю под названием «прыжком Вертова» или «прыжок с грота».

В 1922 году режиссер создал группу единомышленников «Кинооки», куда вошли операторы Иван Беляков, Александр Лемберг, Илья Копалин и другие. Членом группы был и брат Вертова Михаил Кауфман, который недавно вернулся из армии. С 1922 по 1924 год они сняли 23 выпуска экранного журнала «Киноправда» о повседневной жизни городов и деревень — режиссер отрицал право художника на вымысел. Монтировала сюжеты Елизавета Свилова. Вскоре они с Дзигой Вертовым сблизились, а позже — поженились.

В 1924 году Дзига Вертов снял фильм «Жизнь врасплох» из серии «Кино-глаз». Это была картина без актеров, костюмеров и гримеров — режиссер ставил себе цель снять реальную жизнь без постановочных эпизодов. По задумке Вертова таких фильмов-выпусков в «Кино-глазе» должно было быть шесть. Но удалось закончить только первый, поэтому «Жизнь врасплох» вскоре стали называть как всю серию. Кинолента состояла из глав с разными сюжетами: «В церковном празднике, или Действие самогона на деревенских баб», «Утро в пионерском лагере», «Китайский фокусник» и другие. Больше всего Вертов показывал молодежь — новое поколение, которое, по мнению режиссера, было сознательнее взрослых Российской империи.

Оператором был Михаил Кауфман. Он использовал новаторские приемы: съемка в отражении, с автомобиля, а также метод двойной экспозиции, когда изображения в 2 слоя накладывались друг на друга. Елизавета Свилова вспоминала: «А как хорошо, как радостно было работать рядом с Вертовым за монтажным столом! Казалось, кусок пленки мог просто воспламениться от того жгучего интереса, с которым Дзига брал его в руки. В такие минуты в Вертове как бы спорили ученый и поэт. Он трезво осмысливал содержание съемки <…> Затем вдохновенно, руководствуясь интуицией, определял место и длину плана. Потом оценивал сделанное и сам отвергал его, переделывал десятки раз». Выпуск «Кино-глаза» получил премию на Международной выставке в Париже.

После смерти Ленина в 1924 году Дзига Вертов собрал всю хронику с похорон вождя и сделал выпуск «Ленинской кино-правды», а в 1926 году выпустил ленту «Шестая часть мира» о промыслах коренных народов в отдаленных частях СССР. С этого начался конфликт Дзиги Вертова и руководства «Совкино». Режиссера обвинили в том, что он потратил слишком много денег на съемки и отдали заказ на документальный фильм к годовщине революции не ему, а Эсфирь Шуб. В ответ Дзига Вертов отказался показывать сценарий будущей картины «Человек с киноаппаратом», материалы для которой он снимал с 1925 года. В начале 1927 года режиссера уволили из «Совкино».

Однако без работы Дзига Вертов был недолго: через несколько месяцев ему предложили место на Одесской киностудии, и он вместе с женой и братом Михаилом Кауфманом переехал на юг. Режиссер снял фильм «Одиннадцатый» об электрификации Украины, а в 1929 году закончил знаменитую ленту «Человек с киноаппаратом». Кинокартина представляла собой собранные воедино эпизоды жизни оживлённого города, длительность каждого — не более 10 секунд: природа, городской пейзаж, выставки и спортивные состязания. Команда Вертова снимала на улицах Москвы, Киева и Одессы. «Человек с киноаппаратом» — немое кино, но каждый его показ сопровождался живым выступлением оркестра.

Американский обозреватель Джим Хоберман назвал работу «урбанистической симфонией-калейдоскопом». А в 1964 году кинокритики 24 стран назвали «Человека с киноаппаратом» одним из 20 лучших документальных фильмов всех времен и народов. Однако современники Дзиги Вертова отозвались о картине скептически. Режиссера критиковали за то, что он отошел от «интересов пролетариата», а писатель Осип Брик обвинил Кауфмана в высокомерии.

В 1930 году Дзига Вертов снял один из первых звуковых фильмов в истории страны — «Симфония Донбасса» или «Энтузиазм» о выполнении пятилетнего плана. Вертов сам написал музыкальную схему, по которой композитор Николай Тимофеев сочинил звуко-шумовой марш. Также был использован фрагмент симфонии Дмитрия Шостаковича. Помимо музыкального сопровождения, в фильме звучат реплики рабочих и гул фабричных машин и гудков.

После выхода картины Вертову написал письмо Чарли Чаплин: «Я никогда не мог себе представить, что эти индустриальные звуки можно организовать так, чтобы они казались прекрасными. Я считаю «Энтузиазм» одной из самых волнующих симфоний, которые я когда-либо слышал. Мистер Дзига Вертов — музыкант. Профессора должны у него учиться, а не спорить с ним. Поздравляю».

В 1932 году режиссер вернулся в Москву и устроился на советско-германскую студию «Межрабпомфильм». Он сразу же получил заказ на агитационный фильм к десятой годовщине смерти Владимира Ленина. В дневнике Дзига Вертов писал: «Полная пустота в голове. А работы много. Настроение должно быть бодрым и радостным. Иначе нельзя, иначе не по-большевистски. Я всегда делаю не то, что нужно. Надо хотеть то, что нужно. Лень — это желание делать то, что хочется, а не то, что нужно». В 1934 году он закончил картину «Три песни о Ленине», в которой обратился к фольклору. В первой части под названием «В черной тюрьме было лицо мое» Вертов демонстрировал, плюсы советского образования и медицины. Дальше, под песню «Мы любили его», шла кинохроника с похорон Ленина. Финальная третья часть была о передовиках производства: на фоне кадров со всесоюзных строек звучала мелодия «В большом каменном городе». В 1934 году за «Три песни о Ленине» Дзига Вертов получил специальный приз на кинофестивале в Венеции.

В 1937 году скончался революционер Серго Орджоникидзе, и фильм о его жизни тоже поручили снять Дзиге Вертову. За работой режиссера следил чиновник Госкино Яков Блиох. Они не нашли общий язык и часто спорили: Блиох вносил правки и хотел, чтобы Вертов сделал «понятное для широких масс» кино. В этом же году режиссер закончил пропагандистский фильм «Колыбельная» о советских женщинах, жизнь которых, по сюжету, в эпоху Сталина стала более полноценной и счастливой: они могли делать выбор, работать наравне с мужчинами, совмещать карьеру и семью. Вертов снимал девушек в роддомах, школах и на заводах.

Премьера «Колыбельной» состоялась в 1937 году. Однако в кино она шла всего пять дней: по указанию Сталина картину запретили без объяснения причин. С тех пор режиссеру больше не давали важных заказов.

В 1939 году, после подписания пакта Молотова-Риббентропа, Дзига Вертов и Михаил Кауфман добивались разрешения вывезти родителей из польского Белостока. Однако режиссерам отказали. Во время войны их родственники погибли в концлагерях. В 1941 году Дзигу Вертова с женой эвакуировали в Алма-Ату, где он готовил документальный журнал «Советский Казахстан». Однако выпуски не показывали на экране: пленки без объяснения причин просто хранили на складе. В 1942 году режиссер снял агитфильм «Тебе, фронт!» о подвигах в тылу. Картину показали лишь в нескольких кинотеатрах.

В 1943 году Дзига Вертов вернулся в Москву и стал работать в Центральной студии документальных фильмов. А с 1944 года режиссер занимался выпусками кинохроники «Новости дня», но ему доверяли снимать только части сюжетов.

В 1948 году в СССР началась кампания по борьбе с космополитизмом. На одном из заседаний Дзигу Вертова из-за фильма «Человек с киноаппаратом» раскритиковали за идею международного языка кино и обвинили в том, что для него форма важнее содержания. Киновед Лев Рошаль вспоминал: «Вертов выступил с ответным словом, и в какой-то момент выступления ему стало плохо. Его, чуть живого, увели с трибуны. В диспетчерской был кожаный диван, на который его уложили. К концу собрания туда вошел замминистра, едва не переступив через Вертова, подошел к столу, набрал домашний телефон и сказал: «Ну, мы тут заканчиваем, все в порядке, дело идет к концу. Можете разогревать обед». С этого момента Дзига Вертов редко покидал свою квартиру.

Работы Дзиги Вертова консервативные чиновники не признавали в течение 30 лет. Творчество Вертова реанимировали французские эксперты кино в 60-х годах XX века. Французский режиссер-документалист Фредерик Россиф говорил: «Все западное кино в долгу перед Вертовым за его революционный поиск. До Вертова документалисты снимали изображение, после Вертова они научились снимать идеи». Вертов считал монтаж важным элементом специфики кино. Говорил, что монтаж документального кино начинается ещё до съёмок, на стадии рождения идеи.

Документальные фильмы Дзиги Вертова вдохновляли не только деятелей кино, но и музыкантов, которые писали к немым лентам музыку. К фильму «Человек с киноаппаратом» саундтреки записывали и зарубежные музыканты: британский композитор Майкл Найман, английский джаз-бенд «The Cinematic Orchestra», норвежский музыкант Biosphere и другие.

Дзига Вертов умер 12 февраля 1954 года.