Из записок Лопатина
Спектакль «Из записок Лопатина» по повести Константина Симонова «Двадцать дней без войны» был поставлен к 30-летию победы в Великой Отечественной войне. Собственно, пьесу, или, как он ее назвал, «повесть для театра», автор написал сам. Ему же принадлежит и столь не театральное заглавие, словно Симонов хотел от театра не столько игры, сколько повествовательности — разговора.
Собственно, такой спектакль и вышел у труппы «Современника» и режиссера Иосифа Райхельгауза: спектакль-монолог, спектакль-дневник, спектакль-раздумье. Даже подлинно действующих лиц здесь всего трое — Лопатин, Редактор и Машинистка, остальные — персонажи повести самого Лопатина. Эти остальные появляются на сцене по мере того как, углубляясь в свои записи, Лопатин воскрешает в памяти эпизоды то недавнего, то отдаленного прошлого, ищет связи между днем вчерашним и днем сегодняшним, поверяет те несколько дней без войны своей жизнью, прожитой на войне.
Действие спектакля разворачивается в 1943 году, когда военный журналист Лопатин приезжает на несколько дней в Ташкент, где на киностудии снимается фильм по его фронтовым очеркам. Весь сюжет — это случайные встречи и разговоры Лопатина с людьми тыла, внезапно нахлынувшая на него любовь, расставание и снова отъезд на фронт. Очень камерная история. Почти нарочито камерная.
И столь же сдержана постановка. Никаких занавесов, минимальное сценографическое оформление: стол, кровать, печатная машинка (ее сухой треск, многократно усиленный динамиками, будет тревожно и настойчиво напоминать треск пулеметных очередей), повсюду разложенные рукописные листы. Да и «монтаж» сцен в большей степени кинематографичен: сцены «вспыхивают» то в одной, то в другой части подмостков, почти с калейдоскопичной скоростью сменяя одна другую. Эта скорость и кинематографичность достигались еще одним средством: персонажи на сцене появлялись на подвижных платформах — своеобразных багажных тележках, одновременно с основной целью еще и задавая атмосферу неустроенности и бесприютности.
Лаконичное пространство, выстроенное Давидом Боровским, выводило на первый план актеров, которым и отводилась основная роль по созданию той самой военной, «грозовой» атмосферы. Кстати, и режиссер в работе над этим спектаклем не то чтобы самоустранился, но сделал все, чтобы остаться в тени, предпочтя сценическую правду самовыражению.
Телевизионная камера еще сильнее обострила прием. Крупные планы, которые в театре достигались по большей частью светом, здесь заиграли в полную силу. Камерность и исповедальность спектакля окончательно вышли на первый план, оправдывая бесконечные внутренние монологи Лопатина и облегчив стремительность переходов из настоящего в прошлое — к событиям повести, которую пишет герой.
Валентин Гафт — актер, возможно, как никто другой подходящий на роль этого сомневающегося и размышляющего журналиста. Актер, которому удалось не только вобрать в себя образ персонажа, но и впитать личность самого автора, приправив ее собственным «современниковским» мировосприятием. Его Лопатин органично соединяет в себе крайности, которые, сплетаясь, образовывают очень цельную личность. Его герой одновременно военный и штатский, мягкий и непреклонный, много повидавший, но сохранивший какую-то почти юношескую непосредственность.
Собственно, остальные герои являются прежде всего собеседниками Лопатина. В спорах с ними — будь то реальный разговор или мысленный — в столкновении взглядов, жизненных позиций, в напряженных раздумьях о жизни и смерти, в обсуждении нравственных и этических проблем и заключено сценическое действие.
Наибольшего напряжения и остроты действие достигает в общении Лопатина с его другом Веденеевым, которого сломила война. Андрей Мягков в своем герое не щадит ничего. Ожесточение, физическая неопрятность, непрерывный словесный самоистязающий поток, но все-таки актер дает почувствовать, что герой его не окончательный слизняк и что суд его над собой жестче любого другого.
И рядом, на контрасте, — Ника Марины Неёловой. Хрупкая, нежная женщина, осмелившаяся вдруг, с первого взгляда полюбить Лопатина, поверить в него до конца. Ника Неёловой ведет себя парадоксально: как будто и нет войны — есть только чистая, звенящая, безоглядная радость, в которую Ника преображает все наваливающиеся на нее тяготы.
За годы, прошедшие со дня Победы поставлено множество спектаклей в разных театрах страны, но очень немного тех, что пронзительным звучанием способны отозваться и в сегодняшнем дне, в сегодняшних зрителях. «Из записок Лопатина» театра «Современник» — из их числа.
