Осенний марафон

Переводчик Бузыкин не хочет подавать руки мерзавцу, но подает. Не хочет делать чужую работу, но делает. Не может оставить жену и не может порвать с любовницей. Обе женщины не желают больше все это терпеть, да и сам Бузыкин понимает, что решительные перемены необходимы.

«Безбилетный пассажир: «байки» кинорежиссера». Георгий Данелия. Фрагмент книги

Мне позвонил Александр Моисеевич Володин, сказал, что написал сценарий, ему кажется, что это комедия, и он думает, что нашему объединению этот сценарий может быть интересен. (Я тогда был худруком объединения комедийных и музыкальных фильмов.) И принес сценарий «Горестная жизнь плута». Я дал почитать его молодым режиссерам Юре Кушнереву и Валерию Харченко. Им сценарий понравился. Но на следующий день мне позвонил Володин, извинился и сказал, что, к сожалению, актеру, на которого он написал этот сценарий, не нравится, что я хочу доверить фильм дебютантам. Он считает, что этот фильм должен снимать зрелый режиссер. Тогда я отобрал сценарий у моих молодых протеже и дал почитать кинорежиссеру с именем — Павлу Арсенову. …

Через неделю опять звонит Володин и говорит, что они с Актером сегодня в ресторане Дома кино встретили Пашу Арсенова. Паша рассказывал им о своем фильме, о новостях, новые анекдоты — и ни слова о сценарии «Горестная жизнь плута». И Актер считает, что, раз сценарий Павла совершенно не волнует, надо искать другого режиссера.

А через неделю Володин пришел ко мне и сказал, что… он из этого сценария сделает пьесу и отдаст в театр: там ему все понятней. …

— Зачем? По этому сценарию можно снять отличный фильм! — сказал я.

— А почему ты сам не снимаешь, если хороший? — спросил он.

— Это не мой материал.

— Давай посидим, поработаем, и он станет твоим. …

Когда сценарий был готов, к ужасу своему, я понял, что актер, на которого Саша написал этот сценарий, у меня никак не совмещается с тем Бузыкиным, каким я его представляю. Мне было очень неудобно, но я сказал об этом Саше.

— Это теперь твой фильм. Тебе и решать. …

А Леночка Судакова сказала:

— Георгий Николаевич, эта роль написана для Басилашвили. …

Я ей сказал, что Басилашвили я снимать не буду и чтобы она забыла о нем. …

Басилашвили до этого я видел только в фильме Рязанова и был убежден, что на Бузыкина он никак не подходит.

И началась у нас актерская чехарда. …

После каждой пробы я говорил:

— Хорошо. Но не то.

А Леночка Судакова говорила:

— Давайте вызовем Басилашвили. Георгий Николаевич, это ваш актер. …

Я не выдержал и накричал на нее:

— Ну сколько можно, Лена?! Ты что, глухая? Не буду я его пробовать и все! Понятно?

— Как скажете, Георгий Николаевич, — сказала она. А на следующее утро завела Басилашвили ко мне в кабинет и сообщила, что Олег Валерианович сегодня вечером свободен и может сняться у нас для пробы. …

Деваться некуда. Сидит напротив меня красивый, самоуверенный, с хорошо поставленным голосом сорокалетний мужчина. Конечно, он не годится на роль скромного, беспомощного и безвольного переводчика Бузыкина. Ну как это скажешь? И я говорю:

— Очень рад, что вы пришли, Олег Валерианович. Вечером увидимся.

А Леночка говорит:

— Георгий Николаевич, может, вы подвезете Олега Валериановича, вам по пути.

— Конечно, подвезу.

Он вышел на Маросейке у аптеки, … а мы проехали метров пятьдесят, и машина остановилась на красном светофоре. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Вижу, стоит сутулый человек и не знает, как перейти улицу. То дойдет до середины, то вернется на тротуар.

Вечером на пробы я ехал уже с другим настроем. …

Финал фильма придумал художник Леван Шенгелия. У нас заканчивалось на крупном плане Бузыкина. А Леван предложил:

— Пусть к нему зайдет профессор Хансен, и они побегут трусцой. …

Финал в этом фильме получился замечательный.

Но я с этим пробегом настрадался. Мне каждую ночь снилось, что я сдаю фильм и меня спрашивают:

— И куда бегут ваши герои?

— Никуда. Просто для здоровья.

— Нет, Георгий Николаевич, они в Швецию бегут, это всем понятно.

Снимали мы на шоссе, которое вело к Финскому заливу, а за ним… была Швеция. …

Перед тем как везти фильм в Госкино, сдаю картину Сизову. Когда фильм кончился, он сказал:

— Неплохо. Но надо подумать о финале. «Господи! — думаю. — Неужели он скажет про Швецию?»…

Но Сизов сказал другое. Он сказал, что в конце фильма Бузыкин должен вернуться к жене окончательно.

— Это я делать не стану! — сказал я.

— Я свое мнение высказал, вези в Госкино.

В Госкино сделали немало замечаний (мелких), но про финал ничего не сказали. На следующий день меня вызвал Сизов и сказал, что ему звонили из Госкино и сказали, что забыли меня предупредить, что финал надо обязательно исправить. Надо, чтобы он или вернулся к жене, или был как следует наказан.

Я сказал: «Единственное, что я могу сделать, — это увеличить крупный план печального Бузыкина в финале».

— Ну, увеличь, — и повесил трубку.