«Тут дьявол с Богом борется…» (Ф.М. Достоевский)

Достоевский получил воспитание в религиозной семье, свято чтившей церковные обряды. Его матушка ежегодно возила детей из Москвы в Загорск. Свято-Троицкую Сергиеву лавру писатель посещал в первые десять лет своей жизни.

Спустя много лет, в 1859 году, возвращаясь из сибирской ссылки, Федор Михайлович заехал взглянуть на родное с детских лет место, хотя ему было совсем не по пути.

«Что за архитектура, какие памятники, — писал он. — Ризница привела нас в изумление… Одежды нескольких веков — работы собственноручные русских цариц и царевен, домашние одежды Ивана Грозного, монеты, старые книги, всевозможные редкости — не вышел бы оттуда».

В этом храме в 1867 году Федор Михайлович обвенчался с Анной Григорьевной. С будущей супругой Достоевский познакомился в 1866 году. Федор Михайлович пленил ее с первого взгляда. Анна Сниткина была стенографисткой, и роман «Игрок» был записан ею под диктовку Достоевского. После нескольких дней работы писатель разглядел в девушке родственную душу. Он смог поверить ей сердечные тайны и получить поддержку и понимание. Брак оказался очень счастливым.

Новое восприятие жизни Достоевским вылилось в проникновенный афоризм: «Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не в пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви».

Множество совпадений в жизни Достоевского связано с Исаакиевским собором. В 1847–1849 годах писатель жил напротив него, в доме Шиля на Вознесенском проспекте. Эта квартира стала его последним «докаторжным» домом в Петербурге. В ночь на 23 апреля 1849 года Федор Михайлович был арестован и сослан на восемь месяцев в Сибирь.

Перед возвращением Достоевского из ссылки в Петербург возле Исаакиевского собора был установлен памятник Николаю I. Именно по воле этого императора писатель был отправлен на каторгу. Неприятные воспоминания и ассоциации в душе Достоевского трансформировались в неприязненное отношение к Исаакию.

«…Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина», — так писатель передал чувства Родиона Раскольникова, смотрящего на Исаакиевский собор, в романе «Преступление и наказание».

Место для монастыря было выбрано не случайно. Его очень любил угодник Божий святитель Тихон Задонский. В 1768 году, после оставления кафедры епископа Воронежского, он поселился в Задонском монастыре. Святитель Тихон часто посещал уединенный уголок леса, называя его «раем земным». Своими руками он выкопал и обустроил здесь колодец.

После кончины святителя в 1783 году люди стали пользоваться водой из его колодца как целебной, и многие излечились от болезней.

Во время работы над «Бесами» Достоевский писал редактору Каткову отчет о замысле романа: «Но не все будут мрачные лица, будут и светлые. Вообще боюсь, что многое не по моим силам. В первый раз, например, хочу прикоснуться к одному разряду лиц, еще мало тронутых литературой. Идеалом такого лица беру Тихона Задонского. Это тоже Святитель, живущий на спокое в монастыре. С ним сопоставляю и свожу на время героя романа. Боюсь очень; никогда не пробовал; но в этом мире я кое-что знаю».

Достоевский с благоговением относился к Казанскому собору и был его частым посетителем. Храм возведен архитектором А. Воронихиным в 1811 году для одной из главных святынь Русской православной церкви — Казанской иконы Божией Матери. Именно перед ее чудотворным образом молился писатель.

12 апреля 1877 года Достоевский с женой отправлялись в банк, но на Невском проспекте узнали от газетчиков о начале войны с Турцией.

Анна Григорьевна вспоминала: «…Федор Михайлович велел извозчику везти нас к Казанскому собору. В соборе было немало народу и служили непрерывные молебны перед Казанской иконой Божией Матери… Я только полчаса спустя отыскала его в уголке собора — до того погруженного в молитвенное и умиленное настроение, что в первое мгновение он меня не признал».

Одним из переломных событий в духовных исканиях Достоевского стала поездка в Оптину пустынь в июне 1878 года. Его привела туда невозможность примириться со смертью трехлетнего сына Алеши. В монастыре Федор Михайлович пробыл двое суток. Здесь же он посетил знаменитого оптинского старца — иеросхимонаха Амвросия. Эта беседа нашла отражение во второй книге романа «Братья Карамазовы», которая была окончена через три месяца после возращения из Оптиной пустыни. В главе «Верующие бабы» описан прием посетителей у старца Зосимы:

Старец утешает ее сначала тем, что младенец теперь «пред Престолом Господним, и радуется, и веселится, и о тебе Бога молит. А потому и ты не плачь, а радуйся». Но она «глубоко вздохнула». Ей он был нужен сейчас, на земном плане, — похожие чувства испытывал и сам писатель.

Этот собор писатель видел из окон своего кабинета в Кузнечном переулке. В воскресные и праздничные дни Достоевский посещал храм вместе с семьей и стал его постоянным прихожанином в последние годы жизни.

Верующие и нищие на паперти без труда узнавали вдумчивого, слегка сутуловатого старика, который всегда одаривал милостыней просящих. С одной стороны, Достоевский подчеркивал, что «сострадание есть высочайшая форма человеческого существования», а с другой, утверждал, что «милостыня развращает и подающего, и берущего и сверх того не достигает цели, потому что только усиливает нищенство».

В этом соборе служил духовник Федора Михайловича, который принес Святые Дары для его последнего, предсмертного причастия и исповедовал его.

Свято-Троицкая Александро-Невская лавра стала местом последнего пристанища писателя. Здесь, в церкви Святого Духа, его отпели и погребли на Тихвинском кладбище 1 февраля 1881 года.

А.Г. Достоевская вспоминала: «Еще накануне выноса мой брат, желая меня порадовать, сказал, что восемь таких-то учреждений предполагают принести венки на гроб Федора Михайловича, а наутро венков уже оказалось 74, а возможно, что и более… Погребальное шествие вышло из дому в 11 часов и только после двух часов достигло Александро-Невской лавры».

Пришедшие на кладбище проститься с Достоевским люди «взбирались на памятники, сидели на деревьях, цеплялись за решетки, и шествие медленно подвигалось, проходя под склонившимися с двух сторон венками разных депутаций».

Вдова писателя рассказывала, как представитель лавры сообщил, что монашество «просит принять место безвозмездно и будет считать за честь, если прах писателя Достоевского, ревностно стоявшего за православную веру, будет покоиться в стенах лавры».