Что нужно знать о художниках-миллениалах

Миллениалы, в отличие от следующего поколения, не родились со смартфоном в руках, но только что возникший интернет быстро стал неотъемлемой частью их жизни. Настолько, что интернет-зависимость превратилась в настоящую проблему современных тридцатилетних. Миллениалы четко разделяют виртуальную и реальную жизнь и считают, что «виртуальное» может поглощать «реальное», настоящее. Об этом конфликте современные художники рассуждают в своих работах.

Одна из главных тем в творчестве Владимира Абиха — постоянное ускорение потока информации и влияние виртуального на реальное. В рамках серии «Поток-3» художник снимает на длинной выдержке процесс скроллинга соцсетей, после чего печатает материал в технике стерео-варио: она позволяет увидеть эффект движения и объема на плоской ребристой поверхности. Рассматривая изображение под разными углами, можно увидеть меняющуюся картинку. Так художник добивается нужного эффекта: зритель не может разглядеть конкретные публикации в лентах соцсетей, а видит только смазанную смену картинок. Эта работа имитирует информационный шум, в котором теряется что-то действительно важное.

Популярным направлением в современном искусстве стало использование в творчестве искусственного интеллекта. Например, медиахудожник Егор Крафт в проекте «Контент-ориентированные исследования» реконструирует античные скульптуры элементами из полиамида. Они сгенерированы компьютером и напечатаны на 3D-принтере. В этой серии Крафт размышляет о том, продолжит ли существовать профессия художника, сможет ли искусственный интеллект заменить его и каким будет искусство в будущем.

Еще одна тенденция — соединение в одном произведении языка цифрового изображения и традиционных художественных техник. Так, Иван Тузов объединяет классическую мозаику с эстетикой пиксельного изображения. Вначале он создавал свои работы на компьютере, ориентируясь на образы из компьютерных игр 1990-х годов, а затем перешел в офлайн и начал составлять пиксельные восьмибитные картины из настоящей мозаики.

Многие художники-миллениалы, существуя в цифровой среде, критикуют ее и обращаются к аналоговым, рукотворным техникам. Так они борются с интернет-зависимостью, показывают, что, помимо виртуальной, существует и другая жизнь — как в детстве, без социальных сетей. Появилось даже международное течение — пост-интернет-искусство. Художники создают материальные объекты, вдохновляясь Всемирной сетью, и выходят за пределы цифровой среды.

Например, Максим Свищев, который десять лет работал как медиахудожник, формирует скульптуры-эмодзи из полимерной глины и переносит привычные интернет-изображения в материальный мир.

Скульптор Петр Дьяков привлекает внимание зрителя к ценности сотворенного руками человека — в буквальном смысле. Он создает скульптуры из слепков собственных рук, фиксируя пальцы в момент лепки, и так увековечивает процесс творческой работы.

Художник и предметный дизайнер Саша Браулов вышивает нитками мулине по черной ткани изображения домов эпохи конструктивизма, чтобы привлечь внимание к разрушению и перестройке архитектуры 1920–30-х годов.

Живописец, график и автор объектов Надежда Косинская переосмысляет классические художественные техники. Сначала она создавала текстильные картины с вышивкой, затем начала использовать в работе над картинами гвозди. Косинская забивает их в фанерную основу под разными углами и загибает, а в итоге зритель видит графичное изображение, похожее на эскизный набросок.

Стрит-арт как способ самовыражения особенно популярен у миллениалов. Уличное искусство стало востребованным в России значительно позже, чем в Европе и США, — примерно в 1990-х годах. Стрит-арт сейчас — это не только граффити, но и уличные скульптуры и инсталляции, стикеры, постеры — все объекты, которые становятся частью городской среды.

Несмотря на то что независимое искусство изначально не предназначено для музейных экспозиций, работы уличных художников все чаще можно увидеть на фестивалях и в выставочных залах. Например, в Русском музее есть несколько работ, которые были созданы во время подготовки самой экспозиции. Например, стена, которую расписал известный стрит-арт-художник под псевдонимом Покрас Лампас. Арсений Пыженков — это настоящее имя автора — работает с каллиграфией. Он изобрел собственный алфавит, соединив русские, арабские и латинские шрифты. Свою технику художник называет «каллиграффити» — соединение граффити и каллиграфии. Огромные орнаментальные композиции Покраса Лампаса можно найти на улицах разных городов. Он расписал площадь перед «РЖД Ареной» и крышу фабрики «Красный Октябрь».

Городскому пространству посвящен проект Павла Плетнёва «Атомизация». Художник вдохновился эстетикой спальных районов и создал трехмерные фанерные соты, каждая из ячеек — маленькое окошко со своей историей. Людей в окнах нет — только следы их присутствия: например, занавески или горшки с цветами. Между некоторыми ячейками Плетнёв специально оставляет пустоты, подчеркивая одиночество человека в большом и густонаселенном городе.

Владимир Абих помещает на стены домов Санкт-Петербурга скульптурные автопортреты и аккуратно вписывает их в архитектуру. Оставляя себя инкогнито (на всех изображениях он предстает в темных очках), художник превращает всеобщее болезненное увлечение селфи в попытку увековечить себя в городском пространстве.

Критики миллениалов говорят об их инфантилизме, о нежелании взрослеть и брать на себя ответственность. Это выражается, например, в их отношении к работе, которое кардинально отличается от советских стандартов и идеалов. Однако миллениалы просто не стремятся к стабильности — им гораздо важнее развиваться в разных сферах и узнавать новое, чем оставаться на одном, пусть и выгодном, месте.

Этой теме посвящен объект Семена Мотолянца «Работа». Это многократно повторяющиеся белые буквы из фанеры, соединенные дверными петлями, которые превращаются в решетку. Постоянную неинтересную работу художник приравнивает к тюрьме, к ловушке.

Миллениалам свойственна погруженность в себя: внимание к своим чувствам, желаниям и страхам. В период их взросления открылись границы с Западом, где была популярна идеология индивидуализма — и эту концепцию приняли многие современные художники. Поэтому им стало проще, чем их родителям, говорить о психологических проблемах и обращаться за помощью. Многие авторы в своих работах прорабатывают собственные сомнения и травмы.

Так, о перфекционизме и «синдроме отличницы» размышляет Ася Маракулина в инсталляции «Отличница». Платье, сшитое из ткани в клеточку, напоминает тетрадный лист, на котором стоит пятерка. Так автор показывает необходимость соответствовать завышенным стандартам. Синдром отличницы может проявляться во всех сферах — в образовании, карьере, внешности. Инсталляцию дополняют чугунные красные туфли как символ высокой цены за соответствие завышенным ожиданиям — собственным и окружающих.

А в инсталляции Лизы Бобковой игрушечные монстры сидят на стульях, под которыми рассыпана зола. Так художница описывает свои детские страхи: некоторые ей удалось победить, перерасти — но со многими из них она так и не может справиться.

Другой важной для этого поколения темой становится тема уходящего времени и воспоминаний о детстве. Детство миллениалов пришлось на конец советского периода и оказалось отделено от взрослой жизни не только самим взрослением, но и масштабными изменениями в истории страны — развалом Советского Союза. Обращение к детским воспоминаниям, к прошлому семьи и страны, к теме времени помогает художникам осмыслить этот переход из одной эпохи в другую, соединить две части своей жизни.

Художник Иван Плющ создает картины, которые отражают особенности восприятия современного человека. Лица персонажей он пишет разведенными красками, затем переворачивает полотна набок, чтобы дать цвету стечь. Размытые изображения символизируют ускользающее время, некогда дорогие образы, стирающиеся из памяти.

Марина Стахиева вспоминает не свое детство, а детство родителей. Работа «Висячий мост» состоит из огромных подсвеченных черно-белых фотографий, на которых запечатлена семья родителей художницы на пикнике. В этом проекте воплотились теплые воспоминания Стахиевой о моментах семейного единения, об историях о прошлом, которые художнице рассказывала ее мать.