Записки о дальних землях

За 30 лет до того, как морской путь в Индию открыл португалец Васко да Гама, в страну жемчуга и алмазов добрался по суше русский купец Афанасий Никитин. До этого он бывал по торговым делам в Византии, Молдавии, Литве. В 1468 году путешественник отправился из родной Твери по Волге в прикаспийское Ширванское ханство (сегодня — часть территории Азербайджана). Недалеко от Астрахани корабли сели на мель, торговцев ограбили татары, продавать уже было нечего. Однако Никитин двинулся дальше: жил в Дербенте, Баку и почти год — в Персии.

В 1471 году он пересек на корабле Аравийское море и прибыл в Индию. Позже Никитин описывал индусов: «Люди ходят нагы все, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу плетены, а мужы и жены все черны; яз хожу куды, ино за мною людей много, дивятся белому человеку». Путешественник жил в мусульманском Бидаре и священном для индуистов Парвате, всего посетил 12 индийских городов.

В обратный путь купец пустился морем через Эфиопию. Затем через Персию он дошел до Трабзона (сегодня — Трапезунд в Турции), где «что было мелочи хорошей — все выграбили». Переплыв Черное море, Никитин оказался в генуэзской Кафе (сегодня — Феодосия), там он встретил соотечественников и с ними отправился на родину. В 1475 году Афанасий Никитин скончался в дороге недалеко от Смоленска. Тетради с его «Хожением за три моря» попутчики продали московскому дьяку Василию Мамыреву. В 1480-е годы эти записи вошли в летописный свод.

«Описание первыя части вселенныя, именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство с прочими его городы и провинции» составил в XVII веке дипломат и путешественник Николай Спафарий. В 1671 году он поступил на государственную службу, а спустя четыре года отправился с миссией в Китай.

Переговоры об установлении российско-китайской границы провалились. Но дипломат выполнил другое задание: подробно описал все, что встречалось на пути. Он отметил все населенные пункты, которые проезжал «от города Тобольска и до самого рубежа государства Китайского», нанес на карту реки, составил первое научное описание Байкала. Три с половиной месяца в Пекине Николай Спафарий собирал самые разные сведения, которые можно было раздобыть: о хозяйстве, изобретениях, традициях. Он писал об обычае китаянок бинтовать ноги: «И то удивительно, что в таком разумном народе… теснят женские ноги, и того ради они муку великую терпят, чтобы тем угодити мужем своим». И о сватовстве в богатых китайских семьях: «Муж дает приданое жене, а родители женины против того же дают или болше того, а ни жених не видит невесты, ни невеста не видит жениха, и никакого разговору между ними нет до времени, пока родители между собою чрез посыльщиков переговорят».

Записки Спафария были популярны у русских читателей и до XIX века оставались в стране главным источником сведений о Китае.

В 1639 году казаки под предводительством Ивана Москвитина впервые вышли к Тихому океану. В следующие века русские землепроходцы продвигались все дальше на северо-восток, а в 1732 году впервые высадились на Аляске. В столице о новых землях узнавали из «отписок» и «сказок» — так назывались донесения и пояснительные записки. Описания русской Америки появились лишь в XIX веке. Одно из них составил священник Иван Вениаминов — он служил на Алеутских островах и Аляске с 1824 по 1839 год.

Вениаминов издал записки, в которых рассказал о местной природе и обычаях аборигенов — алеутов и тлинкитов. Например, чтобы держать в послушании жен и дочерей, алеутские мужчины проводили тайный обряд и инсценировали явление демонов.

Иван Вениаминов учил алеутский язык, создал для него алфавит и стал автором первых в мире научных работ о неиндоевропейских языках. Миссионер переводил для коренного населения книги, организовал вакцинацию против оспы, которая позволила остановить здесь эпидемию. В 1840 году после смерти жены священник постригся в монахи под именем Иннокентий и был назначен епископом Камчатским, Курильским и Алеутским, а в 1868 году — митрополитом Московским. В 1977 году, почти через 100 лет после смерти, его канонизировали.

Первыми российскими кораблями, которые обогнули земной шар, стали «Надежда» и «Нева» под командованием капитан-лейтенантов Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского. У дипломатической экспедиции было столько желающих записаться в экипаж, что, по словам Крузенштерна, он «мог бы укомплектовать многие и большие корабли отобранными матросами». 26 июля 1803 года шлюпы покинули Кронштадт, а спустя четыре месяца корабли под Андреевским флагом впервые в истории пересекли экватор.

Книга Ивана Крузенштерна «Путешествие вокруг света на кораблях «Надежда» и «Нева» стала одним из самых ярких литературных свидетельств золотого века Русского флота.

Крузенштерн подробно описал остановку на острове Нукагива в Тихом океане: «Едва только бросили мы первый якорь, вдруг окружили корабль наш несколько сот островитян вплавь, предлагавших нам в мену кокосы, плоды хлебного дерева и бананы… За кусок обруча давали они обыкновенно по пяти кокосов или по три и по четыре плода хлебного дерева. Ножи и топоры были для них еще драгоценнее. Малым куском железного обруча любовались они как дети и изъявляли свою радость громким смехом».

8 октября 1804 года корабль Крузенштерна уже был в Нагасаки, где почти семь месяцев пришлось ждать разрешения на переговоры с японскими властями. Позже «Надежда» подошла к Сахалину, где путешественники нанесли на карту восточный берег острова, а Крузенштерн описал коренных жителей — айнов. Экспедиция открыла несколько островов и проливов Курильской гряды и обогнула Африку. Плавание продолжалось 3 года 12 дней.

Капитан-лейтенант Василий Головнин командовал шлюпом «Диана». В 1811 году команда должна была исследовать Курилы. На острове Кунашир — после провала дипломатической миссии — командира, двух офицеров и четырех матросов японцы взяли в плен и переправили на остров Хоккайдо. Там россияне провели более двух лет.

Приставленные к пленникам японцы учили русский. Головнин описывал в своей книге немало курьезов: «…принесли к нам написанную на японской бумаге следующую надпись: «Здесь был российский фрегат «Юнона» и назвал здешнее селение Селением Сомнения»… которой теперь нужно иметь им перевод. <…> Когда же мы их уверяли, что ни один русский не понял бы подлинных мыслей сочинителя сей надписи, почему он дал такое имя селению, то они, по-видимому, сомневались и думали, не обманываем ли мы их». Моряков измеряли, чтобы в столице узнали «рост таких высоких людей, как русские». Императору отправили портреты пленников, на которых все были на одно лицо — «кроме длинных наших бород, не было тут ничего похожего ни на одного из нас».

Чтобы освободить соотечественников, морской офицер Петр Рикорд взял в плен влиятельного японского купца Такадая Кахэя. Кахэй уговорил власти отпустить Головнина и его сослуживцев.

В следующий раз русские дипломаты посетили японские острова лишь в 1853 году — спустя 40 лет. Тогда между странами и был заключен первый договор. Одним из членов экипажа стал писатель Иван Гончаров, опубликовавший очерки о путешествии под названием «Фрегат «Паллада».

О существовании Южного континента догадывались еще античные ученые. Его искали испанцы и португальцы, а в XVIII веке англичанин Джеймс Кук обошел Южный океан и предположил, что континент «если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах недоступных для плавания». Совершила последнее из Великих географических открытий российская экспедиция, которой руководили Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев. В 1831 году были опубликованы заметки Беллинсгаузена «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света», которые переиздаются в наши дни под заглавием «Открытие Антарктиды».

Шлюпы «Восток» и «Мирный» вышли из Кронштадта 4 июля 1819 года. Через полгода экспедиция достигла Южного океана, в январе 1820 года моряки находились всего в 20 милях от берега Антарктиды. Они открыли 29 новых островов, измерили температуру воды на разных глубинах, описали фауну Антарктики. Пингвинов еще в конце XV века видел в Южной Африке Васко да Гама, поэтому встреча с ними не была для россиян неожиданностью. «Астроном Симонов и лейтенант Демидов отправились на ялике к острову ловить пингвинов», — писал Беллинсгаузен.

«Восток» и «Мирный» обошли вокруг Южного континента, посетили острова Полинезии и Австралию. Экспедиция вернулась домой 24 июля 1821 года, плавание продлилось 751 день.

В 1914–1915 годах российский этнограф Генрих Манизер обнаружил в музее Рио-де-Жанейро экспонаты, удивительно похожие на те, что ему попадались в Этнографическом музее Академии наук с пометкой Langsdorff. Лишь в Бразилии Манизер узнал, что так звали человека, собиравшего материалы об Амазонии в 1820-е годы. В 1930 году были найдены дневники Григория Лангсдорфа, пролившие свет на забытые страницы из истории российской науки.

Ботаник и зоолог Григорий Лангсдорф участвовал в первом кругосветном путешествии под руководством Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского, а в 1812 году был назначен консулом в Рио-де-Жанейро. Российское правительство поддержало его идею организовать экспедицию «по неизвестным районам Бразилии», на нее были выделены большие деньги. Сам Лангсдорф участвовал в вылазках лишь до 1828 года. После перенесенной лихорадки у ученого начались провалы в памяти. В последние месяцы пребывания в Бразилии, еще сохраняя ясность мысли, он описывал затерянный в провинции Мату-Гросу городок Диамантина: «Туманы, болота, реки, мелкие озера, ключи и другие препятствия делают работу на рудниках по добыче золота и на алмазных россыпях очень тяжелой. Злокачественные лихорадки, гнилая горячка, воспаление легких, желтуха, дизентерия — короче, все болезни, которые нигде в других частях Бразилии я не видел». К тому времени из 34 членов отряда здоровы были лишь 15. Многие участники экспедиции утонули в реках, погибли в тропических лесах от болезней и голода.

Вернувшись в Россию, Лангсдорф подал в отставку и переехал к родственникам в Германию. Последние 20 лет своей жизни он тяжело болел. В результате экспедиции в Петербург были доставлены образцы минералов и чучела животных, рисунки и рукописи, предметы быта южноамериканских индейцев и огромный гербарий — один из самых полных гербариев тропической флоры в мире. Большая часть этой коллекции сохранилась до наших дней.