Написать оперу на сюжет
пушкинского романа в стихах Петру Чайковскому посоветовала знакомая певица в мае 1877 года. Композитор сначала отмахнулся от этой идеи, но вскоре решил попробовать. Всего за одну ночь он составил план будущего произведения и приступил к работе над
либретто вместе c Константином Шиловским. К концу января 1878 года «Евгений Онегин» был полностью готов.
Чайковский ставил перед собой задачу создать искренние и глубоко психологические «лирические сцены», не пересказывая при этом сюжета романа в стихах дословно. Результатом его работы стало новаторское сочинение, лишенное банальных оперных конфликтов и сюжетных поворотов.
Композитор выступал против премьеры на сцене Императорских театров. Его отталкивала атмосфера большой сцены, вымуштрованные артисты и бездарные режиссеры. Желание было исполнено: впервые оперу представили студенты
Московской консерватории. А в 1881 году состоялась первая постановка в
Большом театре. Несмотря на то что опасения Чайковского частично оправдались, критика и публика приняли спектакль хорошо. Опера в исполнении больших голосов, в том числе знаменитого баритона Павла Хохлова, эталонного Онегина, произвела на зрителей огромное впечатление. «Евгений Онегин» быстро стал знаменит и сегодня остается одной из самых популярных в мире опер.
Еще при жизни Чайковского прошли премьеры в Харькове (1884 год), Киеве (1884 год) и Праге (1888 год). Лестно отзывался об опере Густав Малер, который дирижировал постановкой в Гамбурге в 1892 году. В 1900 году «Евгений Онегин» покорил цитадель итальянской оперы: премьерой в миланском театре Ла Скала дирижировал Артуро Тосканини.
Наиболее близкой по духу к авторскому замыслу впоследствии стала постановка
Константина Станиславского. Это был манифест новой оперной режиссуры, а «онегинский портик» стал символом
Музыкального театра им. К.С. Станиславского и до сих пор остается его эмблемой.
В начале 1922 года Станиславский поставил «Евгения Онегина» в Оперной студии. Она работала в том же здании в Леонтьевском переулке, где жила семья самого режиссера. Метафора театра-дома воплотилась в новой редакции оперы буквально: все домочадцы были вовлечены в процесс, а комната сестры Станиславского, Зинаиды Соколовой, превратилась на время подготовки в гримерку. Спектакль играли два-три раза в неделю. Станиславский с гордостью описал свой первый оперный триумф в письме
Рахманинову:
«Онегин» имеет огромный успех. Публика плачет… <…> Спектакли идут, конечно, под фортепиано, так как нашего оркестра вместить в зал невозможно». В том же 1922 году «Евгения Онегина» в постановке Станиславского сыграли на сцене Нового театра, уже с оркестром.
С тех пор «Онегина» ставили многократно как в
России, так и за рубежом. В роли Онегина на отечественной сцене блистали Пантелеймон Норцов, Алексей Иванов, Юрий Мазурок, Сергей Лейферкус,
Дмитрий Хворостовский. Эту партию исполняли мастер итальянского бельканто Этторе Бастианини и прославленный немецкий баритон Дитрих Фишер-Дискау.
Партию Татьяны пели Елена Катульская, Наталья Шпиллер, Елена Кругликова,
Галина Вишневская, итальянская примадонна Мирелла Френи, а также американские певицы Кэтрин Мальфитано, Дебора Войт и Рене Флеминг.
С Ленским все оказалось сложнее: даже самым известным исполнителям конца XIX — начала XX века не удавалось достоверно передать молодость и свежесть своего героя. Первым «настоящим» Ленским считают
Леонида Собинова. Известный критик Эдуард Старк писал, увидев его на сцене: