БЫВАЕТ ЛИ ОРКЕСТР
БЕЗ ДИРИЖЕРА?
БЕЗ ДИРИЖЕРА?
Отвечает Петр Айду, пианист, композитор,
один из лидеров ансамбля «Персимфанс»
один из лидеров ансамбля «Персимфанс»
БЫВАЕТ ЛИ ОРКЕСТР
БЕЗ ДИРИЖЕРА?
БЕЗ ДИРИЖЕРА?
Отвечает Петр Айду, пианист, композитор,
один из лидеров ансамбля «Персимфанс»
один из лидеров ансамбля «Персимфанс»
Первый полноценный симфонический оркестр без дирижера появился в начале ХХ века в Москве.
Дирижер в оркестре — в таком виде, в каком мы привыкли его видеть, — появился достаточно поздно, лишь в XIX веке. Тогда, с появлением симфонической музыки, музыкальные коллективы стали расти и им требовалось профессиональное руководство. Конечно, до этого времени музыкальные коллективы с большим количеством участников тоже существовали, но обычно функцию некоего музыкального руководителя брал на себя один из оркестрантов, который сам при этом играл на том или ином инструменте.
Первый же полноценный симфонический оркестр без дирижера появился в начале ХХ века в Москве. Он назывался «Персимфанс», что расшифровывается как «Первый симфонический ансамбль».
Создал «Персимфанс» в 1922 году знаменитый скрипач Лев Цейтлин со своими коллегами, которые составляли костяк профессуры Московской консерватории. «Персимфанс» существовал по принципу ансамблевости, то есть равноценного участия каждого музыканта в музыкальной жизни коллектива. Идея оркестра соответствовала общим настроениям послереволюционного времени — идеям равенства, отсутствия единовластного управления как такового. Каждый оркестрант во время репетиции мог высказать свое мнение об исполнении того или иного произведения.
Участники «Персимфанса» ставили перед собой задачу познакомить с классической симфонической музыкой самую широкую аудиторию. Они были первым музыкальным коллективом, который исполнял Петра Чайковского, Людвига ван Бетховена, Александра Скрябина, Ференца Листа и других классиков не только в Филармонии, но и в рабочих клубах, в заводских цехах и на открытых площадках в парках. Рассадка оркестрантов отличалась от привычной: на сцене музыканты садились кругом, чтобы видеть друг друга.
С «Персимфансом» выступали звезды того времени: Иван Козловский, Антонина Нежданова, Йожеф Сигети и другие. Многие композиторы доверяли «Персимфансу» премьерное исполнение своих сочинений. Например, Сергей Прокофьев вернулся из эмиграции в 1927 году именно по приглашению «Персимфанса», который впервые исполнил его сложнейшую «Скифскую сюиту».
Однако, при всей популярности «Персимфанса», масштабную поддержку на государственном уровне он так и не получил. Музыканты работали практически на чистом энтузиазме, собирались до начала утренних репетиций в оркестре Большого театра, где и трудилось большинство участников «Персимфанса». В конце 1920-х годов Филармония стала претендовать на выручку от концертов «Персимфанса» вне абонемента, а это был основной источник заработка оркестрантов. Вдобавок изменения в трудовом законодательстве привели к отмене выходного дня по понедельникам в театре — и «Персимфанс» фактически потерял единственный день, в который он мог давать концерты. Наконец, были смещены со своих должностей многие партийные деятели, которые поддерживали «Персимфанс» — народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский, Лев Каменев и другие.
В итоге музыканты поняли, что плохо играть они не хотят, а хорошо играть у них уже не получалось, так как возможности часто репетировать не было. В 1932 году они приняли решение о расформировании «Персимфанса». И хотя идею этого оркестра подхватили многие коллективы не только в городах России, Петрограде и Воронеже, но и за рубежом — в Лейпциге, Нью-Йорке, успеха «Персимфанса» повторить так никто не смог.
В 2008 году мы, силами московских консерваторцев и участников самых разных музыкальных коллективов, возобновили деятельность «Персимфанса», сохранив идею и концепцию, заложенную в начале ХХ века. И могу на собственном опыте сказать, что такой метод исполнения симфонической музыки действительно рождает иную атмосферу на сцене, иной стиль. Музыка при таком исполнении звучит совершенно по-другому.
Первый же полноценный симфонический оркестр без дирижера появился в начале ХХ века в Москве. Он назывался «Персимфанс», что расшифровывается как «Первый симфонический ансамбль».
Создал «Персимфанс» в 1922 году знаменитый скрипач Лев Цейтлин со своими коллегами, которые составляли костяк профессуры Московской консерватории. «Персимфанс» существовал по принципу ансамблевости, то есть равноценного участия каждого музыканта в музыкальной жизни коллектива. Идея оркестра соответствовала общим настроениям послереволюционного времени — идеям равенства, отсутствия единовластного управления как такового. Каждый оркестрант во время репетиции мог высказать свое мнение об исполнении того или иного произведения.
Участники «Персимфанса» ставили перед собой задачу познакомить с классической симфонической музыкой самую широкую аудиторию. Они были первым музыкальным коллективом, который исполнял Петра Чайковского, Людвига ван Бетховена, Александра Скрябина, Ференца Листа и других классиков не только в Филармонии, но и в рабочих клубах, в заводских цехах и на открытых площадках в парках. Рассадка оркестрантов отличалась от привычной: на сцене музыканты садились кругом, чтобы видеть друг друга.
С «Персимфансом» выступали звезды того времени: Иван Козловский, Антонина Нежданова, Йожеф Сигети и другие. Многие композиторы доверяли «Персимфансу» премьерное исполнение своих сочинений. Например, Сергей Прокофьев вернулся из эмиграции в 1927 году именно по приглашению «Персимфанса», который впервые исполнил его сложнейшую «Скифскую сюиту».
Однако, при всей популярности «Персимфанса», масштабную поддержку на государственном уровне он так и не получил. Музыканты работали практически на чистом энтузиазме, собирались до начала утренних репетиций в оркестре Большого театра, где и трудилось большинство участников «Персимфанса». В конце 1920-х годов Филармония стала претендовать на выручку от концертов «Персимфанса» вне абонемента, а это был основной источник заработка оркестрантов. Вдобавок изменения в трудовом законодательстве привели к отмене выходного дня по понедельникам в театре — и «Персимфанс» фактически потерял единственный день, в который он мог давать концерты. Наконец, были смещены со своих должностей многие партийные деятели, которые поддерживали «Персимфанс» — народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский, Лев Каменев и другие.
В итоге музыканты поняли, что плохо играть они не хотят, а хорошо играть у них уже не получалось, так как возможности часто репетировать не было. В 1932 году они приняли решение о расформировании «Персимфанса». И хотя идею этого оркестра подхватили многие коллективы не только в городах России, Петрограде и Воронеже, но и за рубежом — в Лейпциге, Нью-Йорке, успеха «Персимфанса» повторить так никто не смог.
В 2008 году мы, силами московских консерваторцев и участников самых разных музыкальных коллективов, возобновили деятельность «Персимфанса», сохранив идею и концепцию, заложенную в начале ХХ века. И могу на собственном опыте сказать, что такой метод исполнения симфонической музыки действительно рождает иную атмосферу на сцене, иной стиль. Музыка при таком исполнении звучит совершенно по-другому.
Дирижер в оркестре — в таком виде, в каком мы привыкли его видеть, — появился достаточно поздно, лишь в XIX веке. Тогда, с появлением симфонической музыки, музыкальные коллективы стали расти и им требовалось профессиональное руководство. Конечно, до этого времени музыкальные коллективы с большим количеством участников тоже существовали, но обычно функцию некоего музыкального руководителя брал на себя один из оркестрантов, который сам при этом играл на том или ином инструменте.
Первый же полноценный симфонический оркестр без дирижера появился в начале ХХ века в Москве. Он назывался «Персимфанс», что расшифровывается как «Первый симфонический ансамбль».
Создал «Персимфанс» в 1922 году знаменитый скрипач Лев Цейтлин со своими коллегами, которые составляли костяк профессуры Московской консерватории. «Персимфанс» существовал по принципу ансамблевости, то есть равноценного участия каждого музыканта в музыкальной жизни коллектива. Идея оркестра соответствовала общим настроениям послереволюционного времени — идеям равенства, отсутствия единовластного управления как такового. Каждый оркестрант во время репетиции мог высказать свое мнение об исполнении того или иного произведения.
Участники «Персимфанса» ставили перед собой задачу познакомить с классической симфонической музыкой самую широкую аудиторию. Они были первым музыкальным коллективом, который исполнял Петра Чайковского, Людвига ван Бетховена, Александра Скрябина, Ференца Листа и других классиков не только в Филармонии, но и в рабочих клубах, в заводских цехах и на открытых площадках в парках. Рассадка оркестрантов отличалась от привычной: на сцене музыканты садились кругом, чтобы видеть друг друга.
С «Персимфансом» выступали звезды того времени: Иван Козловский, Антонина Нежданова, Йожеф Сигети и другие. Многие композиторы доверяли «Персимфансу» премьерное исполнение своих сочинений. Например, Сергей Прокофьев вернулся из эмиграции в 1927 году именно по приглашению «Персимфанса», который впервые исполнил его сложнейшую «Скифскую сюиту».
Однако, при всей популярности «Персимфанса», масштабную поддержку на государственном уровне он так и не получил. Музыканты работали практически на чистом энтузиазме, собирались до начала утренних репетиций в оркестре Большого театра, где и трудилось большинство участников «Персимфанса». В конце 1920-х годов Филармония стала претендовать на выручку от концертов «Персимфанса» вне абонемента, а это был основной источник заработка оркестрантов. Вдобавок изменения в трудовом законодательстве привели к отмене выходного дня по понедельникам в театре — и «Персимфанс» фактически потерял единственный день, в который он мог давать концерты. Наконец, были смещены со своих должностей многие партийные деятели, которые поддерживали «Персимфанс» — народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский, Лев Каменев и другие.
В итоге музыканты поняли, что плохо играть они не хотят, а хорошо играть у них уже не получалось, так как возможности часто репетировать не было. В 1932 году они приняли решение о расформировании «Персимфанса». И хотя идею этого оркестра подхватили многие коллективы не только в городах России, Петрограде и Воронеже, но и за рубежом — в Лейпциге, Нью-Йорке, успеха «Персимфанса» повторить так никто не смог.
В 2008 году мы, силами московских консерваторцев и участников самых разных музыкальных коллективов, возобновили деятельность «Персимфанса», сохранив идею и концепцию, заложенную в начале ХХ века. И могу на собственном опыте сказать, что такой метод исполнения симфонической музыки действительно рождает иную атмосферу на сцене, иной стиль. Музыка при таком исполнении звучит совершенно по-другому.
Первый же полноценный симфонический оркестр без дирижера появился в начале ХХ века в Москве. Он назывался «Персимфанс», что расшифровывается как «Первый симфонический ансамбль».
Создал «Персимфанс» в 1922 году знаменитый скрипач Лев Цейтлин со своими коллегами, которые составляли костяк профессуры Московской консерватории. «Персимфанс» существовал по принципу ансамблевости, то есть равноценного участия каждого музыканта в музыкальной жизни коллектива. Идея оркестра соответствовала общим настроениям послереволюционного времени — идеям равенства, отсутствия единовластного управления как такового. Каждый оркестрант во время репетиции мог высказать свое мнение об исполнении того или иного произведения.
Участники «Персимфанса» ставили перед собой задачу познакомить с классической симфонической музыкой самую широкую аудиторию. Они были первым музыкальным коллективом, который исполнял Петра Чайковского, Людвига ван Бетховена, Александра Скрябина, Ференца Листа и других классиков не только в Филармонии, но и в рабочих клубах, в заводских цехах и на открытых площадках в парках. Рассадка оркестрантов отличалась от привычной: на сцене музыканты садились кругом, чтобы видеть друг друга.
С «Персимфансом» выступали звезды того времени: Иван Козловский, Антонина Нежданова, Йожеф Сигети и другие. Многие композиторы доверяли «Персимфансу» премьерное исполнение своих сочинений. Например, Сергей Прокофьев вернулся из эмиграции в 1927 году именно по приглашению «Персимфанса», который впервые исполнил его сложнейшую «Скифскую сюиту».
Однако, при всей популярности «Персимфанса», масштабную поддержку на государственном уровне он так и не получил. Музыканты работали практически на чистом энтузиазме, собирались до начала утренних репетиций в оркестре Большого театра, где и трудилось большинство участников «Персимфанса». В конце 1920-х годов Филармония стала претендовать на выручку от концертов «Персимфанса» вне абонемента, а это был основной источник заработка оркестрантов. Вдобавок изменения в трудовом законодательстве привели к отмене выходного дня по понедельникам в театре — и «Персимфанс» фактически потерял единственный день, в который он мог давать концерты. Наконец, были смещены со своих должностей многие партийные деятели, которые поддерживали «Персимфанс» — народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский, Лев Каменев и другие.
В итоге музыканты поняли, что плохо играть они не хотят, а хорошо играть у них уже не получалось, так как возможности часто репетировать не было. В 1932 году они приняли решение о расформировании «Персимфанса». И хотя идею этого оркестра подхватили многие коллективы не только в городах России, Петрограде и Воронеже, но и за рубежом — в Лейпциге, Нью-Йорке, успеха «Персимфанса» повторить так никто не смог.
В 2008 году мы, силами московских консерваторцев и участников самых разных музыкальных коллективов, возобновили деятельность «Персимфанса», сохранив идею и концепцию, заложенную в начале ХХ века. И могу на собственном опыте сказать, что такой метод исполнения симфонической музыки действительно рождает иную атмосферу на сцене, иной стиль. Музыка при таком исполнении звучит совершенно по-другому.
Материалы по теме
