Философия формализма проникла в Россию через перевод некоторых трудов европейских формалистов — и их основные тезисы совпали с мнением отечественных художников-авангардистов.
Формализм — это термин, которым описывают одну из концепций в европейской теории искусства. Она гласит, что художественная ценность произведения во многом зависит от его формы. В изобразительном искусстве формалисты фокусируются на внешних чертах произведений: композиции, цвете, текстуре, линиях. В литературе — на приемах: стихотворных размерах, художественных тропах.
Впервые вопрос важности формы поднял античный философ Платон. Он полагал, что эйдос — термин, которым обозначали «видимое», — это не только внешний облик предмета, но и отражение его внутренней сущности.
Европейские мыслители стали заново обдумывать этот постулат лишь много столетий спустя — во второй половине XIX века. Тогда в свет вышла работа Роберта Циммермана «Общая эстетика как наука о форме». Австрийский философ писал, что форма напрямую влияет на восприятие произведения искусства, а не просто является пассивным вместилищем смысла. А в 1880-х годах немецкий философ Конрад Фидлер настаивал на том, что форма важнее содержания, ведь именно с формой работает художник. Эту мысль продолжил итальянский скульптор Адольф фон Гильдебранд: по его мнению, работа художника состоит лишь в изменении формы, а не смыслов. В 1915 году вышла книга теоретика искусства Генриха Вёльфлина «Основные понятия истории искусств». В ней автор систематизировал все европейское искусство по формальным признакам.
Примерно в это же время философия формализма проникла в Россию: были переведены некоторые труды европейских формалистов, и основные их тезисы совпали с мнением отечественных художников-авангардистов.
Ярче всего русский формализм проявился в литературе и литературоведении. Датой рождения русского формализма ученые считают декабрь 1913 года: тогда еще студент Виктор Шкловский прочел в кабаре «Бродячая собака» доклад под названием «Место футуризма в истории языка». Основатель кабаре театральный деятель Борис Пронин вспоминал, что завсегдатаи «Собаки», поэты Михаил Кузмин и Николай Гумилев, слушали студента с восторженными лицами. А именитые футуристы, например Бенедикт Лившиц, позже писали эссе с заголовками, которые отсылали к лекции Шкловского.
Доклад Шкловского вскоре превратился в брошюру «Воскрешение слова», а она стала основой для его программной статьи «Искусство как прием» 1916 года. Именно в ней автор ввел понятие «остранение». Для критика это явление было краеугольным: искусство, по его мнению, «остраняет» (то есть делает странными) привычные вещи, превращает рутину в нечто новое и тем самым позволяет иначе взглянуть на реальность. При этом «остранения» нельзя добиться без работы с формой произведения. Так в своей статье Шкловский объясняет этот прием:
Впервые вопрос важности формы поднял античный философ Платон. Он полагал, что эйдос — термин, которым обозначали «видимое», — это не только внешний облик предмета, но и отражение его внутренней сущности.
Европейские мыслители стали заново обдумывать этот постулат лишь много столетий спустя — во второй половине XIX века. Тогда в свет вышла работа Роберта Циммермана «Общая эстетика как наука о форме». Австрийский философ писал, что форма напрямую влияет на восприятие произведения искусства, а не просто является пассивным вместилищем смысла. А в 1880-х годах немецкий философ Конрад Фидлер настаивал на том, что форма важнее содержания, ведь именно с формой работает художник. Эту мысль продолжил итальянский скульптор Адольф фон Гильдебранд: по его мнению, работа художника состоит лишь в изменении формы, а не смыслов. В 1915 году вышла книга теоретика искусства Генриха Вёльфлина «Основные понятия истории искусств». В ней автор систематизировал все европейское искусство по формальным признакам.
Примерно в это же время философия формализма проникла в Россию: были переведены некоторые труды европейских формалистов, и основные их тезисы совпали с мнением отечественных художников-авангардистов.
Ярче всего русский формализм проявился в литературе и литературоведении. Датой рождения русского формализма ученые считают декабрь 1913 года: тогда еще студент Виктор Шкловский прочел в кабаре «Бродячая собака» доклад под названием «Место футуризма в истории языка». Основатель кабаре театральный деятель Борис Пронин вспоминал, что завсегдатаи «Собаки», поэты Михаил Кузмин и Николай Гумилев, слушали студента с восторженными лицами. А именитые футуристы, например Бенедикт Лившиц, позже писали эссе с заголовками, которые отсылали к лекции Шкловского.
Доклад Шкловского вскоре превратился в брошюру «Воскрешение слова», а она стала основой для его программной статьи «Искусство как прием» 1916 года. Именно в ней автор ввел понятие «остранение». Для критика это явление было краеугольным: искусство, по его мнению, «остраняет» (то есть делает странными) привычные вещи, превращает рутину в нечто новое и тем самым позволяет иначе взглянуть на реальность. При этом «остранения» нельзя добиться без работы с формой произведения. Так в своей статье Шкловский объясняет этот прием:
Формализм — это термин, которым описывают одну из концепций в европейской теории искусства. Она гласит, что художественная ценность произведения во многом зависит от его формы. В изобразительном искусстве формалисты фокусируются на внешних чертах произведений: композиции, цвете, текстуре, линиях. В литературе — на приемах: стихотворных размерах, художественных тропах.
Впервые вопрос важности формы поднял античный философ Платон. Он полагал, что эйдос — термин, которым обозначали «видимое», — это не только внешний облик предмета, но и отражение его внутренней сущности.
Европейские мыслители стали заново обдумывать этот постулат лишь много столетий спустя — во второй половине XIX века. Тогда в свет вышла работа Роберта Циммермана «Общая эстетика как наука о форме». Австрийский философ писал, что форма напрямую влияет на восприятие произведения искусства, а не просто является пассивным вместилищем смысла. А в 1880-х годах немецкий философ Конрад Фидлер настаивал на том, что форма важнее содержания, ведь именно с формой работает художник. Эту мысль продолжил итальянский скульптор Адольф фон Гильдебранд: по его мнению, работа художника состоит лишь в изменении формы, а не смыслов. В 1915 году вышла книга теоретика искусства Генриха Вёльфлина «Основные понятия истории искусств». В ней автор систематизировал все европейское искусство по формальным признакам.
Примерно в это же время философия формализма проникла в Россию: были переведены некоторые труды европейских формалистов, и основные их тезисы совпали с мнением отечественных художников-авангардистов.
Ярче всего русский формализм проявился в литературе и литературоведении. Датой рождения русского формализма ученые считают декабрь 1913 года: тогда еще студент Виктор Шкловский прочел в кабаре «Бродячая собака» доклад под названием «Место футуризма в истории языка». Основатель кабаре театральный деятель Борис Пронин вспоминал, что завсегдатаи «Собаки», поэты Михаил Кузмин и Николай Гумилев, слушали студента с восторженными лицами. А именитые футуристы, например Бенедикт Лившиц, позже писали эссе с заголовками, которые отсылали к лекции Шкловского.
Доклад Шкловского вскоре превратился в брошюру «Воскрешение слова», а она стала основой для его программной статьи «Искусство как прием» 1916 года. Именно в ней автор ввел понятие «остранение». Для критика это явление было краеугольным: искусство, по его мнению, «остраняет» (то есть делает странными) привычные вещи, превращает рутину в нечто новое и тем самым позволяет иначе взглянуть на реальность. При этом «остранения» нельзя добиться без работы с формой произведения. Так в своей статье Шкловский объясняет этот прием:
Впервые вопрос важности формы поднял античный философ Платон. Он полагал, что эйдос — термин, которым обозначали «видимое», — это не только внешний облик предмета, но и отражение его внутренней сущности.
Европейские мыслители стали заново обдумывать этот постулат лишь много столетий спустя — во второй половине XIX века. Тогда в свет вышла работа Роберта Циммермана «Общая эстетика как наука о форме». Австрийский философ писал, что форма напрямую влияет на восприятие произведения искусства, а не просто является пассивным вместилищем смысла. А в 1880-х годах немецкий философ Конрад Фидлер настаивал на том, что форма важнее содержания, ведь именно с формой работает художник. Эту мысль продолжил итальянский скульптор Адольф фон Гильдебранд: по его мнению, работа художника состоит лишь в изменении формы, а не смыслов. В 1915 году вышла книга теоретика искусства Генриха Вёльфлина «Основные понятия истории искусств». В ней автор систематизировал все европейское искусство по формальным признакам.
Примерно в это же время философия формализма проникла в Россию: были переведены некоторые труды европейских формалистов, и основные их тезисы совпали с мнением отечественных художников-авангардистов.
Ярче всего русский формализм проявился в литературе и литературоведении. Датой рождения русского формализма ученые считают декабрь 1913 года: тогда еще студент Виктор Шкловский прочел в кабаре «Бродячая собака» доклад под названием «Место футуризма в истории языка». Основатель кабаре театральный деятель Борис Пронин вспоминал, что завсегдатаи «Собаки», поэты Михаил Кузмин и Николай Гумилев, слушали студента с восторженными лицами. А именитые футуристы, например Бенедикт Лившиц, позже писали эссе с заголовками, которые отсылали к лекции Шкловского.
Доклад Шкловского вскоре превратился в брошюру «Воскрешение слова», а она стала основой для его программной статьи «Искусство как прием» 1916 года. Именно в ней автор ввел понятие «остранение». Для критика это явление было краеугольным: искусство, по его мнению, «остраняет» (то есть делает странными) привычные вещи, превращает рутину в нечто новое и тем самым позволяет иначе взглянуть на реальность. При этом «остранения» нельзя добиться без работы с формой произведения. Так в своей статье Шкловский объясняет этот прием:
“
Прием остранения у Л. Толстого состоит в том, что он не называет вещь ее именем, а описывает ее, как в первый раз увиденную, а случай — как в первый раз произошедший, причем он употребляет в описании вещи не те названия ее частей, которые приняты, а называет их так, как называются соответственные части в других вещах.
Статья Шкловского стала своеобразным манифестом Общества изучения поэтического языка, или ОПОЯЗа. Этот кружок литературоведов Шкловский создал около 1916 года. В него вошли мыслители Юрий Тынянов, Борис Эйхенбаум, Роман Якобсон и другие. Связаны с ОПОЯЗом были и Осип Брик с Владимиром Маяковским: изначально общество во многом ориентировалось на футуристов. Хоть кружок и просуществовал недолго — до 1920-х годов, — труды, которые выпустили его участники, сильно повлияли на развитие литературной мысли не только в России, но и за рубежом.
Формализм показал, что важно понимать, как создается любое произведение искусства, будь то роман, стихотворение, картина, симфония или кинофильм. Последователи формалистов убеждены, что от «как» в произведении зависит «что» — и что порой «как» даже важнее. Взгляды Шкловского и его соратников отразились в работах многих литературоведов, например Михаила Бахтина и Юрия Лотмана, повлияли на структурализм — более позднее течение XX века.
ОПОЯЗ существовал до тех пор, пока формализм не оказался в опале. Вскоре после прихода советской власти культура развернулась в сторону соцреализма. Политики начали осуждать формалистов во всех сферах искусства, и даже само слово «формализм» стало ругательным — его прозвали «буржуазным».
В 1923 году в газете «Правда» вышла статья Льва Троцкого «Формальная школа поэзии и марксизм», в которой автор называл формалистов «заносчивыми недоносками». А через десять лет, в 1934 году, на первом Съезде советских писателей прозвучало несколько докладов, которые обличали формализм как антиреволюционное направление. После этого словом «формализм» стали называть любое искусство, которое отходило от принципов социалистического реализма.
В опалу попали и многие деятели искусства. Это был и сам Шкловский, и архитектор Константин Мельников, и композитор Дмитрий Шостакович, и десятки других авторов. Некоторых творцов репрессировали в конце 1930-х. Среди них был режиссер Всеволод Мейерхольд. 15 июня 1939 года на Всесоюзном съезде режиссеров он закончил доклад фразой: «Охотясь за формализмом, вы уничтожили искусство». Через пять дней его арестовали, а в 1940 году — расстреляли.
В послевоенные годы борьба с этим течением продолжилась. Однако к концу века формализм как школа был реабилитирован. Работы русских формалистов сперва опубликовали на Западе, а затем и на родине.
Формализм показал, что важно понимать, как создается любое произведение искусства, будь то роман, стихотворение, картина, симфония или кинофильм. Последователи формалистов убеждены, что от «как» в произведении зависит «что» — и что порой «как» даже важнее. Взгляды Шкловского и его соратников отразились в работах многих литературоведов, например Михаила Бахтина и Юрия Лотмана, повлияли на структурализм — более позднее течение XX века.
ОПОЯЗ существовал до тех пор, пока формализм не оказался в опале. Вскоре после прихода советской власти культура развернулась в сторону соцреализма. Политики начали осуждать формалистов во всех сферах искусства, и даже само слово «формализм» стало ругательным — его прозвали «буржуазным».
В 1923 году в газете «Правда» вышла статья Льва Троцкого «Формальная школа поэзии и марксизм», в которой автор называл формалистов «заносчивыми недоносками». А через десять лет, в 1934 году, на первом Съезде советских писателей прозвучало несколько докладов, которые обличали формализм как антиреволюционное направление. После этого словом «формализм» стали называть любое искусство, которое отходило от принципов социалистического реализма.
В опалу попали и многие деятели искусства. Это был и сам Шкловский, и архитектор Константин Мельников, и композитор Дмитрий Шостакович, и десятки других авторов. Некоторых творцов репрессировали в конце 1930-х. Среди них был режиссер Всеволод Мейерхольд. 15 июня 1939 года на Всесоюзном съезде режиссеров он закончил доклад фразой: «Охотясь за формализмом, вы уничтожили искусство». Через пять дней его арестовали, а в 1940 году — расстреляли.
В послевоенные годы борьба с этим течением продолжилась. Однако к концу века формализм как школа был реабилитирован. Работы русских формалистов сперва опубликовали на Западе, а затем и на родине.
Материалы по теме