Образ страдающего романтика был популярен у аристократов той эпохи. Многие молодые люди намеренно примеряли эту роль, а когда вышел роман Лермонтова — подражали Григорию Печорину.
В «Герое нашего времени» Михаил Лермонтов продолжил тему, которую до него поднял Александр Пушкин в романе в стихах «Евгений Онегин». Главные герои этих произведений — лишние люди. Григорий Печорин и Евгений Онегин — дворяне, они получили хорошее образование, вращались в высшем свете и были успешны у женщин. При этом герои не могли найти смысл жизни и свое место в обществе. А еще в судьбе каждого была дуэль со смертельным исходом: у Онегина — с Ленским, а у Печорина — с Грушницким.
В мировой литературе таких героев называли «байроническими» — в честь английского поэта Джорджа Байрона. В начале XIX века он написал популярную поэму «Паломничество Чайльд-Гарольда» — историю о путешествии молодого человека, который, как и Печорин с Онегиным, разочаровался в жизни. Александр Веселовский сравнивал текст Лермонтова с произведением Байрона: по мнению литературоведа, Печорина погубило «роковое скитальчество».
В мировой литературе таких героев называли «байроническими» — в честь английского поэта Джорджа Байрона. В начале XIX века он написал популярную поэму «Паломничество Чайльд-Гарольда» — историю о путешествии молодого человека, который, как и Печорин с Онегиным, разочаровался в жизни. Александр Веселовский сравнивал текст Лермонтова с произведением Байрона: по мнению литературоведа, Печорина погубило «роковое скитальчество».
В «Герое нашего времени» Михаил Лермонтов продолжил тему, которую до него поднял Александр Пушкин в романе в стихах «Евгений Онегин». Главные герои этих произведений — лишние люди. Григорий Печорин и Евгений Онегин — дворяне, они получили хорошее образование, вращались в высшем свете и были успешны у женщин. При этом герои не могли найти смысл жизни и свое место в обществе. А еще в судьбе каждого была дуэль со смертельным исходом: у Онегина — с Ленским, а у Печорина — с Грушницким.
В мировой литературе таких героев называли «байроническими» — в честь английского поэта Джорджа Байрона. В начале XIX века он написал популярную поэму «Паломничество Чайльд-Гарольда» — историю о путешествии молодого человека, который, как и Печорин с Онегиным, разочаровался в жизни. Александр Веселовский сравнивал текст Лермонтова с произведением Байрона: по мнению литературоведа, Печорина погубило «роковое скитальчество».
В мировой литературе таких героев называли «байроническими» — в честь английского поэта Джорджа Байрона. В начале XIX века он написал популярную поэму «Паломничество Чайльд-Гарольда» — историю о путешествии молодого человека, который, как и Печорин с Онегиным, разочаровался в жизни. Александр Веселовский сравнивал текст Лермонтова с произведением Байрона: по мнению литературоведа, Печорина погубило «роковое скитальчество».
“
Онегины и Печорины были совершенно истинны, выражали действительную скорбь и разорванность тогдашней русской жизни. Печальный рок лишнего, потерянного человека только потому, что он развился в человека, являлся тогда не только в поэмах и романах, но на улицах и в гостиных, в деревнях и городах.
Образ страдающего романтика был популярен у аристократов той эпохи. Многие молодые люди намеренно примеряли эту роль, а когда вышел роман Лермонтова — подражали Григорию Печорину. Филолог Анна Журавлева писала: «В сознании рядового читателя Печорин уже несколько упрощается: философичность лермонтовского романа не воспринимается публикой и отодвигается в тень, зато разочарованность, холодная сдержанность и небрежность героя, трактуемые как маска тонкого и глубоко страдающего человека, становятся предметом подражания».
И сам Лермонтов в «Герое нашего времени» показал такого подражателя или двойника — Грушницкого. Он появился в главе «Княжна Мери». Лермонтов не сообщил ни имени, ни отчества персонажа — почти обезличил его. Но указал возраст: Грушницкому в романе 20 лет, а Печорину — 25.
Грушницкий и Печорин были «старыми приятелями» еще до событий «Княжны Мери»: они познакомились на службе. Затем их встреча произошла в Пятигорске, где разворачивалось действие главы. Внешне взаимоотношения Печорина и Грушницкого выглядели дружелюбно, но на самом деле между ними накапливалось напряжение, чувствовалась скорая ссора и внутренний конфликт. Сам Печорин говорил, что их столкновение неизбежно: «Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился. <…> Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях. <…> Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать».
Набоков назвал Грушницкого «гротескной тенью Печорина», литературовед Борис Эйхенбаум — пародией на него, а Юрий Лотман так сравнил героев:
И сам Лермонтов в «Герое нашего времени» показал такого подражателя или двойника — Грушницкого. Он появился в главе «Княжна Мери». Лермонтов не сообщил ни имени, ни отчества персонажа — почти обезличил его. Но указал возраст: Грушницкому в романе 20 лет, а Печорину — 25.
Грушницкий и Печорин были «старыми приятелями» еще до событий «Княжны Мери»: они познакомились на службе. Затем их встреча произошла в Пятигорске, где разворачивалось действие главы. Внешне взаимоотношения Печорина и Грушницкого выглядели дружелюбно, но на самом деле между ними накапливалось напряжение, чувствовалась скорая ссора и внутренний конфликт. Сам Печорин говорил, что их столкновение неизбежно: «Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился. <…> Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях. <…> Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать».
Набоков назвал Грушницкого «гротескной тенью Печорина», литературовед Борис Эйхенбаум — пародией на него, а Юрий Лотман так сравнил героев:
“
Грушницкий — своеобразная карикатура на Печорина: он отличается большим сходством с ним и является одновременно полной ему противоположностью. То, что в Печорине трагично — в Грушницком смешно. Печорин — современный демон, Грушницкий — представляет из себя демона, о существовании которого он узнал из романтических повестей. У Грушницкого — все отрицательные свойства Печорина: эгоизм, отсутствие простоты, любование собой — и ни одного его положительного качества — Печорин в постоянном конфликте с обществом и с собой и этот конфликт причиняет ему страдание; Грушницкий полностью гармонирует с окружающим пошлым обществом и чрезвычайно доволен собой; Печорин чувствует в душе огромные силы, которым не находит применения, Грушницкий ничтожен, как ничтожен и мир вокруг него; слова Печорина — это стон страдающей личности, слова Грушницкого — это красивые фразы, заимствованные из книг.
Приятельские отношения между героями были лишь ширмой. Печорин признавался, что ему «хотелось побесить» Грушницкого, который был ему неприятен. Для этого он даже начал ухаживать за княжной Мери, в которую и был влюблен его «старый приятель». Эйхенбаум назвал эту интригу «мелкой возней с княжной Мери и с Грушницким». Печорин добился девушки, чтобы досадить оппоненту, и даже получил от нее признание в любви. При этом для него все это было игрой: «Я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь». А вот Грушницкому не нравилось, что княжна не замечала его, а «приятель» над ним насмехался.
Раздраженный Грушницкий начал распускать в Пятигорске слухи о княжне Мери и Печорине, чтобы тот вызвал его на дуэль. А во время поединка Грушницкий хотел выставить соперника трусом, который не может выстрелить. Для этого он вступил в сговор со своим секундантом: они не зарядили пистолет Печорина. Но тот узнал об обмане и изменил место дуэли: предложил стреляться прямо на краю скалы, чтобы любой выстрел был смертельным. Затем он потребовал вставить в его оружие пули.
Лотман так писал о конфликте между героями: «Грушницкий — это зеркало, в котором Печорин видит пошлые черты собственного лица, и дуэль его с Грушницким — это попытка убить в себе мелкую сторону собственной натуры, обидное свидетельство того, как мелок делается сам Печорин — Демон в мундире николаевского офицера, волочащийся за дамами на модном курорте».
Грушницкий мог отказаться от поединка, признаться в подлости, но решил поступить честно: выстрелил в Печорина, ранил его в колено. Петр Вайль и Александр Генис писали, что персонаж «в последнюю секунду вдруг срывает маску, навязанную ему печоринским сценарием». Грушницкий все же умер на дуэли от руки Печорина. Его смерть списали на нападение черкесов, однако Печорин не избежал последствий. Его заподозрили в конфликте и сослали в крепость на Кавказ — там происходит действие первой главы романа «Бэла». При этом герой не испытывал торжество победителя, после дуэли у него «на сердце был камень».
Раздраженный Грушницкий начал распускать в Пятигорске слухи о княжне Мери и Печорине, чтобы тот вызвал его на дуэль. А во время поединка Грушницкий хотел выставить соперника трусом, который не может выстрелить. Для этого он вступил в сговор со своим секундантом: они не зарядили пистолет Печорина. Но тот узнал об обмане и изменил место дуэли: предложил стреляться прямо на краю скалы, чтобы любой выстрел был смертельным. Затем он потребовал вставить в его оружие пули.
Лотман так писал о конфликте между героями: «Грушницкий — это зеркало, в котором Печорин видит пошлые черты собственного лица, и дуэль его с Грушницким — это попытка убить в себе мелкую сторону собственной натуры, обидное свидетельство того, как мелок делается сам Печорин — Демон в мундире николаевского офицера, волочащийся за дамами на модном курорте».
Грушницкий мог отказаться от поединка, признаться в подлости, но решил поступить честно: выстрелил в Печорина, ранил его в колено. Петр Вайль и Александр Генис писали, что персонаж «в последнюю секунду вдруг срывает маску, навязанную ему печоринским сценарием». Грушницкий все же умер на дуэли от руки Печорина. Его смерть списали на нападение черкесов, однако Печорин не избежал последствий. Его заподозрили в конфликте и сослали в крепость на Кавказ — там происходит действие первой главы романа «Бэла». При этом герой не испытывал торжество победителя, после дуэли у него «на сердце был камень».