Костюмированные праздники, как и многие другие европейские развлечения, в России появились при Петре I. Первый уличный маскарад прошел в Петербурге в 1721 году — правда, не по случаю начала нового года, а в честь завершения Северной войны. Правила проведения карнавалов император составил лично, а еще иногда он сам писал сценарии для праздников.

Участвовать в маскараде при дворе могли только приближенные к императору, остальных допускали на праздник только в качестве зрителей. Участников процессий распределяли по группам, в каждой из которых была своя центральная фигура — чаще всего римское божество, например Бахус, Нептун или Фавн. Грандиозное действо могло длиться целую неделю, причем снимать костюмы и выходить из образов было запрещено.

На карнавале в январе 1722 года в Москве по случаю заключения Ништадтского мира по улицам проехали шестьдесят саней и конных повозок, декорированных под парусники, галеры и турецкие фелюги. Среди наряженных придворных были Бахус на бочке, Нептун, восседающий в санях в виде гигантских раковин с морскими коньками, трубачи с литаврами и барабанами, испанки в гондолах, боярыни в расписных санях, голландские матросы и купцы, «страшные турки-янычары». Дамы и кавалеры надевали небольшие «маски-домино», которые закрывали только верхнюю часть лица.

При Елизавете Петровне маскарады стали называть метаморфозами, то есть превращениями. Женщины являлись на такие праздники в мужских костюмах — камзолах и панталонах, а мужчинам приходилось наряжаться в платья с корсетами.

При Екатерине II костюмированные праздники стали устраивать в канун Нового года. Придворные облачались в костюмы героев комедии дель арте, или комедии масок, — Арлекина, Пьеро, Коломбины. Сама императрица выходила в свет в платье русского фасона, которое состояло из двух частей: глухого неширокого нижнего платья с длинными рукавами и молдавана — верхнего распашного платья без рукавов. Этот стиль приглянулся модницам. Пресса писала: «Для балов в торжественные дни и для выездов носят дамы русские платья из тафты и из разных, как английских, так и французских, материй; рукава бывают одинакового цвета с юбкой; пояса носят по корсету, шитые шелками или каменьями, по приличию платья».

В XIX веке зимние праздничные балы обычно проводили в период с конца декабря по Масленицу. К маскараду тщательно готовились, а костюмы заказывали у лучших портных и художников.

У каждого бала, как правило, была тема. Например, в 1820–30-х годах, когда в моду вошла готика, мужчины часто наряжались средневековыми рыцарями, а дамы перевоплощались в монахинь или копировали платья французских королев.

Еще в XVIII веке в Российскую империю пришла мода на все китайское. Новый стиль получил название «шинуазри», что дословно с французского переводится как «китайщина». Культура Поднебесной повлияла и на маскарадные костюмы. Так, в феврале 1837 года в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге состоялся большой «китайский» бал. На нем присутствовал сам император Николай I — в образе китайского правителя мандарина. Супруга монарха выступала в роли Инспектрисы вееров; великая княгиня Елена Павловна стала Инспектрисой зонтиков. Князь Борис Юсупов примерил драпировки далай-ламы, а поэт Василий Жуковский был в маске философа Лао-цзы. Большую часть костюмов для этого маскарада изготовили в мастерских Императорских театров.

Во второй половине XIX века карнавалы переносили гостей в эпоху барокко. Женщины заказывали платья инфант, как на портретах художника Диего Веласкеса, и костюмы в стиле Марии Стюарт — с пышными рукавами и большими воротниками. Также стало модным устраивать античные балы, куда гости приходили в туниках и сандалиях на древнегреческий манер.

В 1863 году в Петербурге появилось керосиновое освещение, на улицах зажглось около шести тысяч керосиновых фонарей. Этот технический прорыв отразился и в карнавальной культуре. Так, журнал «Модный магазин» опубликовал описание эксцентричного и довольно рискованного образа «газовой королевы»:

В 1870-х годах костюмированные балы начали посвящать Древнему Египту. Расцвет египетского стиля в России пришелся на первое и второе десятилетия XIX века. А спустя 50 лет о нем снова вспомнили благодаря выходу оперы «Аида» композитора Джузеппе Верди, действие которой разворачивается в Мемфисе и в Фивах. Дамы приходили на маскарады в туниках из белого шелка и золотой парчи, портные изготавливали воротники-оплечья, расшитые стеклярусом, и сложные головные уборы, которым бы позавидовала сама Нефертити. Те, для кого туника была слишком экзотическим и смелым нарядом, заказывали платья модного оттенка «зеленый нильский».

При императоре Александре III стали популярны исторические балы в русском стиле. В магазине народного платья на Гороховой улице в Петербурге специально для бала a la russe можно было приобрести костюм «Калужанка» — расшитую русскую рубаху, шелковую юбку с вышитым передником, зеленую бархатную безрукавку, обшитую мехом, а также обязательные красные сафьяновые сапоги.

Промышленник и меценат Александр Половцов, участник бала на тему допетровской Руси, который провел великий князь Владимир Александрович, вспоминал: «На императрице верный исторический костюм царицы, нарисованный князем Григорием Гагариным. Богатство материи и камней чрезвычайное. Жена моя в русском костюме XI столетия, дочь — в татарском уборе».

Другой очевидец писал: «На парадной лестнице, на площадке и в дверях малой столовой стояла прислуга, одетая в живописные костюмы разных эпох, имеющие связь с русской историей: то были скифы, варяги, стрельцы новгородские и московские. Вскоре гостиная и танцевальная зала наполнились русскими боярами, боярынями и боярскими детьми обоего пола, воеводами, витязями, думными и посольскими дьяками, кравчими, сокольничими, ловчими, рындами, конными и пешими жильцами (времен Иоанна IV), варягами, печенегами, запорожцами, казаками… Казалось, вся допетровская Русь воскресла и прислала на этот бал своих представителей».

Еще один грандиозный новогодний праздник в русском стиле устроил Николай II в 1903 году. Темой выбрали правление царя Алексея Михайловича — его роль играл сам император в кафтане из золотой парчи и царской шапке. Императрица Александра Федоровна была в образе царицы Марии Ильиничны. В древнерусские костюмы облачились даже музыканты оркестра.

На рубеже XIX и XX веков благодаря строительству Китайско-Восточной железной дороги вновь разгорелся интерес высшего света к восточным мотивам. Модницы переводили на шелк китайские иероглифы и орнаменты, заказывали аутентичные веера.

Мемуаристка Татьяна Аксакова-Сиверс вспоминала: «На Рождестве я была одета китаянкой и имела забавный вид в расшитом золотом и яркими цветами кимоно. На высоко зачесанных волосах дребезжали приделанные к пружинкам серебряные украшения. Все эти аксессуары были привезены Васей Оболенским, мужем маминой двоюродной сестры Наты, из Китая, и одолжены мне по случаю маскарада».

Интерес ко всему восточному подогревали и спектакли Русских сезонов Сергея Дягилева. Например, художник Лев Бакст, оформлявший постановки, на заказ шил русским и заграничным модницам костюмы по мотивам балета «Шехеразада».

Вплоть до начала Первой мировой войны были популярны и оригинальные маскарадные костюмы. Наряжались в календари, школьные парты, журнальные листки и даже в снежные заносы — на последний образ уходило очень много ваты и папье-маше.

В XIX веке в маскарадах участвовали и дети. Один из таких карнавальных образов запечатлел на картине «Дети в маскарадных костюмах» Борис Кустодиев: он изобразил собственных детей Ирину и Кирилла в костюмах дамы и кавалера рубежа XVII–XVIII веков. Платье и камзол для них сшила жена художника Юлия. Ирина вспоминала, что под Новый год в доме Кустодиевых всегда проходили костюмированные вечера, на которые съезжалось множество гостей.

На такие праздники девочки, как правило, наряжались феями, принцессами или цыганками, популярен был и костюм Красной Шапочки. Мальчики же переодевались в пиратов, королевских пажей и царевичей.

Писатель Валентин Катаев описал новогодний карнавал в книге «Белеет парус одинокий», действие которой происходит в 1905 году: «Все девочки превратились в цыганок и русалок… Шумела папиросная бумага плащей и юбочек, на проволочных стеблях раскачивались искусственные розы, струились шелковые ленты бубнов».

После революции Рождество и Новый год стали рабочими днями, обычай наряжать елку признали «поповским», а вместе с праздником исчезли и маскарадные костюмы.

Традиция устраивать костюмированные новогодние праздники возродилась только в 1935 году. 28 декабря в газете «Правда» вышла статья первого секретаря Киевского обкома ВКП (б) и второго секретаря ЦК ВКП (б) Украинской ССР Павла Постышева под заголовком «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку»:

В 1937 году в Колонном зале Дома Союзов установили первую в советской России публичную новогоднюю елку. И только спустя 10 лет, в 1947 году, 1 января официально стало выходным днем. Возвращение Нового года в статусе всесоюзного праздника означало и возвращение новогодних костюмов. Правда, теперь в них наряжались только дети — на утренниках в детских садах и школах, во дворцах пионеров и в театрах юного зрителя.

Костюмы шили сами родители. В ход шли всевозможные подручные материалы: марля, вата, занавески, поролон, битые елочные игрушки, бусинки, мишура и другие мелочи. Самыми популярными образами долгое время были мальчики-зайчики и девочки-снежинки.

Для снежинок выкраивали из накрахмаленной марли подъюбник, пришивали к платью мишуру. Иногда ради костюма для дочки жертвовали свадебной фатой или занавесками: достать любую нарядную ткань в советское время было сложной задачей. Чешки превращались в туфли, а из обклеенного ватой картона получалась корона. Ее украшали блестящими бусинами, пуговицами, бисером. Иногда разбивали и толкли в мелкую крошку старые новогодние игрушки и посыпали ей покрытый клеем картон.

С зайчиками было проще: к шортам или комбинезону из белого ситца пришивали меховой хвост, уши прикрепляли на картонный обруч. Часто уши кроили из ткани — их набивали ватой, а для стойкости внутрь вставляли проволоку.

Вторым по популярности костюмом для мальчиков был Петрушка — стать им было так же легко: надевали яркий костюм и колпак.

Были популярны и костюмы, посвященные актуальной повестке. Например, после полета Юрия Гагарина в космос под новогодними елками начали собираться юные космонавты в самодельных шлемах с надписью «СССР». В 1950−60-е годы, в разгар «кукурузного бума», детей наряжали в костюмы царицы полей. Такой эпизод, пусть и не новогодний, есть в известном советском фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».

Большим источником вдохновения для создания костюмов было кино. Например, в 1936 году, после выхода фильма «Цирк» с Любовью Орловой, стали популярны маски клоунов. А посмотрев «Полосатый рейс», многие дети захотели нарядиться дрессировщиками и даже тиграми. После премьеры фильма «Приключения Буратино» в 1975 году на утренники стали приходить Мальвины, Пьеро, Артемоны, лисы Алисы и коты Базилио. Ну, а в 1978 году под елками всей страны собрались юные мушкетеры в шляпах и со шпагами.

Важным элементом многих костюмов были маски в виде привычных обезьянок, зайцев, лис, медведей, а также сказочных персонажей — например, Бабы-яги или Снегурочки, Чиполлино или доктора Айболита.

Эскиз маски, которую потом тиражировали и продавали в магазинах, создавал художник, затем по рисунку делали гипсовый слепок, а он уже служил моделью для масок из папье-маше. Первые маски стали изготавливать после войны, над ними работали выпускники художественных университетов и училищ.

В 1950-х годах их по-прежнему создавали вручную и расписывали гуашью. Стоили такие маски недорого, их можно было купить в отделах с игрушками. Однако из-за дефицита достать их было не так просто: людям приходилось подолгу ждать перед праздниками, пока нужный товар появится на прилавках.

Самым известным автором масок был медальер и живописец Лев Разумовский. С фронта он вернулся без руки, но это не помешало ему поступить на отделение скульптуры Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени Веры Мухиной. С дипломом скульптора мастер отправился работать на фабрику «Ленигрушка». В 1954 году в СССР отмечали 155 лет со дня рождения Александра Пушкина, и фабрики игрушек получили заказы к памятной дате. Разумовский создал эскизы к серии масок по мотивам пушкинских сказок. Самым популярными и тиражируемыми из них стали маски «Дедки» и «Бабки». Такие маски на праздники надевали не только дети, но и взрослые, когда на предприятиях стало принято коллективно отмечать Новый год. Новогоднюю ночь встречали и в домах культуры — как герои фильма Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь».

В 1970-е годы маски и новогодние игрушки перестали быть дефицитным товаром. Тогда же на многих предприятиях наладили производство масок из пластика. Их делали гораздо быстрее, чем создаваемые вручную маски из папье-маше, и стоили они дешевле. В это время практически у каждой семьи в новогоднюю ночь появилась возможность устроить свой маленький маскарад.