ГИД ПО СЕРЕБРЯНОМУ ВЕКУ

20 февраля 1909 года в парижской газете «Фигаро» он опубликовал «Манифест футуризма», в котором провозглашал его антикультурные, антиэстетические и антифилософские принципы. «Всемирно исторической задачей футуризма» провозглашалось «ежедневно плевать на алтарь искусства». Идеология футуризма строилась на отрицании всего существующего художественного опыта, который необходимо было уничтожить, чтобы на его месте создать новое искусство.

В России словом «футуризм» окрестили самые разные направления русского авангарда — от поэзии до живописи. Внутри русского футуризма сложилось несколько групп: например, кубофутуристы Давид Бурлюк, Велимир Хлебников, Владимир Маяковский, Василий Каменский и менее радикальные эгофутуристы во главе с Игорем Северяниным — Вадим Баян, Виктор Ховин, Софья Шамардина.

Участник футуристической группы «Мезонин поэзии» Сергей Третьяков писал:

Но на литературной сцене появились и молодые писатели-реалисты, которые объединились в московский литературный кружок «Среда». Его участники собирались по средам на частных квартирах, чаще всего у писателя Николая Телешова. Среди них были Александр Куприн, Викентий Вересаев, Леонид Андреев. Участников кружка объединяли не столько эстетические принципы, сколько дружеские отношения: на вечера заглядывали не только писатели, но и художник Исаак Левитан, певец Федор Шаляпин, композитор Сергей Рахманинов.

Борис Зайцев вспоминал: «…на «Среде» держались просто, дружественно; дух товарищеской благожелательности преобладал. И тогда даже, когда вещь корили, это делалось необидно. Вообще же это были московские, приветливые и «добрые» вечера».

Параллельно развивалась проза писателей-символистов — Дмитрия Мережковского, Валерия Брюсова, Федора Сологуба, Андрея Белого. Они формировали роман нового типа, в котором использовали стилизацию, ритмические возможности языка, литературные и исторические отсылки; как и поэты, обращались к идее идеального мира.

В конце 1890-х годов в Петербурге появилось объединение «Мир искусства». Его основали три друга — художник и критик Александр Бенуа, публицист Дмитрий Философов и будущий антрепренер Сергей Дягилев. Сообщество объединило молодых живописцев, разделяющих ценности искусства прошлых столетий. Константин Сомов, Евгений Лансере, Мстислав Добужинский, Анна Остроумова-Лебедева, Александр Бенуа видели идеал в культуре Франции XVII века, барочной эпохе царствования Людовика XIV и России екатерининского и павловского времени.

Со страниц журнала в русское искусство перешел господствовавший в Европе стиль модерн, объединивший все сферы — и живопись, и театр, и архитектуру. Для ар-нуво были характерны декоративность, плавность линий и округлость форм, обилие орнаментов и украшений, внимание к растительным, природным мотивам. Если на Западе модерн предполагал возвращение к эстетике Раннего Возрождения, то в России мастера в качестве источника вдохновения выбирали народное творчество, обращались к фольклору, сюжетам национальной истории.

Критик из «Петербургской газеты» писал: «Почему беллетрист Тригорин живет при пожилой актрисе? Почему он ее пленяет? Почему чайка в него влюбляется? Почему актриса скупая? Почему сын ее пишет декадентские пьесы? Зачем старик в параличе? Для чего на сцене играют в лото и пьют пиво? <…> Я не знаю, что всем этим хотел сказать г. Чехов, ни того, в какой органической связи все это состоит, ни того, в каком отношении находится вся эта совокупность лиц, говорящих остроты, изрекающих афоризмы, пьющих, едящих, играющих в лото, нюхающих табак, к драматической истории бедной чайки…»

Нашлись, однако, у новой драмы и сторонники. Юрист Анатолий Кони писал Чехову: «Это сама жизнь на сцене, с ее трагическими союзами, красноречивым бездумьем и молчаливыми страданиями, — жизнь обыденная, всем доступная и почти никем не понимаемая в ее внутренней жестокой иронии, — жизнь, до того доступная и близкая нам, что подчас забываешь, что сидишь в театре, и способен сам принять участие в происходящей пред тобой беседе…»

За «Чайкой» последовали «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад». На сцене МХТ играли ведущие артисты того времени: Иван Москвин, Василий Качалов, Мария Лилина, Ольга Книппер.

Само слово «модерн» означает «современный». В Германии этот стиль называли «югендштиль», то есть «молодой стиль»; во Франции — «ар-нуво», то есть «новое искусство». Архитекторы модерна использовали в проектах новые технологии и материалы — в зданиях из стекла и железобетона появились лифты, системы отопления и вентиляции.

Мастерам модерна была близка философия символизма, которая утверждала идею побега в идеальный фантастический мир из реального. Архитекторы не копировали элементы стилей прошлого, а искали новые формы. Для стиля рубежа веков характерны витражи и мозаики, изогнутые линии, сложные узоры, асимметрия, окна и двери разных форм в одном здании, наличие эркеров, а также многочисленный декор, в основном символический и аллегорический. Одними из главных представителей нового стиля стали архитекторы Федор Шехтель и Лев Кекушев.

Гармония в произведениях усложнилась, композиторы стали уделять больше внимания тембру и ритму, а также полифонии — многоголосию, где все инструменты равнозначны. В то же время музыка стала более камерной. Начало этой тенденции положил еще Петр Чайковский в опере «Иоланта», которая состояла всего из одного действия.

Композиторы Серебряного века продолжили развивать жанр малой оперы, например Николай Римский-Корсаков в «Кащее Бессмертном» и Сергей Рахманинов в «Скупом рыцаре». То же самое произошло с симфоническими жанрами: на место многочастных симфоний пришли одночастные, как, например, в творчестве Александра Скрябина.

В музыке также проявился характерный для всего Серебряного века синтез искусств. Например, Сергей Рахманинов написал кантату «Весна», в которой оркестровые партии сочетались с оперным эпизодом. Музыка объединилась и с литературой: многие композиторы начали создавать циклы произведений на стихи знаменитых поэтов. Так, Николай Метнер написал несколько произведений на стихи Гете.