Экклезиаст
«И обратился я, и видел, что не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них», — из Книги Экклезиаста.
Как все знакомо, неужели так все и происходит почти три тысячи лет и нет никакой возможности вырваться из этого круга? Нет. Тотальный скепсис. Вся жизнь — тщета усилий, погоня за шелестом ветра. И наша жизнь — «Пир во время чумы». Похоже, Александр Сергеевич Пушкин очень хорошо это осознавал и чувствовал. Когда сейчас, спустя пару лет, я смотрела спектакль-видео, то мысль прокручивала именно историю «Маленьких трагедий». И не потому что тексты похожи или у режиссера Марка Розовского прослеживаются цитаты — нет, как говорят, «музыкой» смысла навеяло.
Не в коей степени не хочу сравнивать Александра Пушкина и Марка Розовского, но только такие «рисковые» художники могли обратиться к подобным темам, так как судьба дала им возможность хлебнуть сполна горькие «удовольствия жизни» и в прямом, и в переносном смысле. Но у каждого своя поэтическая интерпретация, заметьте, все-таки поэтическая версия…
На сцене одинокий человек, может быть, один во Вселенной, ощущение, что у него все позади, впереди только разрытая могила, но он жив, пока жив… Он проговаривает текст, полный противоречивых бессмыслиц, но это и не текст, это прожитая жизнь, и его собственный горький итог… Это не драма, не трагедия, не сцены из «дурки», это какая-то невероятная боль страдания, пустоты, страсти, иссушенной души, словами не объяснишь, а если получится, то можешь оказаться на сцене вместе с героем или вообще вместо него…
«А давай поменяемся местами?» Вот и произнесены слова, ради которых, возможно, и сделан этот спектакль.
Возможно, я даже уверена в этом, спектакля бы не случилось, если бы Марк Розовский несколько лет назад не «вытащил» в свой театр Валерия Шеймана, который тридцать лет работал в Ульяновском областном драматическом театре. Он переиграл всё. Ведущий актер театра, он получил звание, стал лауреатом Государственной премии РФ, профессором, а потом решил начать все сначала, потому что «Театр у Никитских ворот» — это особый театр.
Из интервью Марка Розовского: «Сейчас развелось такое количество неадекватных талантиков-мейерхольдиков, глаза разбегаются! — и наша растрепанная душа, словно из дурдома, получает информацию из Интернета, где можно переходить границы и лепить из своего бескультурья мнимости новых эстетик. Как говорил Толстой, окститесь!»
И еще: «Неужели вы не видите, что дело идет к дегуманизации театра, к тупой развлекаловке, к заполнению пустоты пустотой. Сегодня и жизнь, и люди разительно изменились, и не в лучшую сторону в сравнении с тем, с чего мы начинали. То, что сегодня происходит в России, в XVIII веке назвали бы «повреждением нравов».
И вот именно в таком настроении, которое совпадает с его гражданской позицией, появляется спектакль «Экклезиаст». Объясняя свой выбор материала, Марк Розовский так ответил на вопрос, кому это сейчас нужно. «Вот это мне и хочется выяснить. Именно сейчас, в 2010 году, и здесь, в театре «У Никитских ворот» кому нужны слова: «Время рождаться и время умирать; время насаждать и время вырывать посаженное; время убивать и время врачевать; время разрушать и время строить; время плакать и время смеяться; время сетовать и время плясать; время разбрасывать камни и время собирать камни».
