Гамлет
В начале лета 2012 года в рамках XI Международного театрального фестиваля «Голоса истории» на малой сцене Вологодского драматического театра показали премьеру трагедии У. Шекспира «Гамлет». Спектакль получил высокую оценку жюри и критиков. Режиссер-постановщик — лауреат Государственных премий Вологодской области (2006, 2010), кавалер Ордена Дружбы (РФ), художественный руководитель театра Зураб Нанобашвили. Родился и образование Нанобашвили получил в Грузии. В 1996 г. окончил факультет режиссуры Тбилисского театрального института им. Шота Руставели. Стажировался в Италии в PICCOLO TEATRO DI MILANO. В 2001 г. Нанобашвили был приглашен в Вологодский драматический театр в качестве художественного руководителя. Являясь постановщиком таких спектаклей, как «Бальзаминов, Бальзаминов!..», «Сон в летнюю ночь», «Дом Бернарды Альбы», «На всякого мудреца довольно простоты», «Дневник Анны», «Макбет», «Карамазовы и ад», «Тартюф», «Доходное место», «Эшелон», «Праздник одиночества», Зураб Нанобашвили неоднократно становился обладателем премий за режиссуру Международных театральных фестивалей России и зарубежья.
История пьесы «Гамлет», поставленной в 2012 г. Зурабом Нанобашвили, полна загадок.
На сегодняшний день известно около сорока официально зарегистрированных переводов пьесы «Гамлет» на русский язык. Первый был сделан в 1748 году, последний — в 2010.
В спектакле Вологодского театра используется смешение нескольких известных переводов (к сожалению, в программке не указаны их авторы), но за основу взят современный перевод Андрея Чернова.
Первую версию «Гамлета» играли в огромном зале, там помещалось около трех тысяч человек. По документам такой «метраж» был у театра «Глобус» (в это театре, как известно, были поставлены многие произведения Шекспира). Учитывая этот факт, мы возвращаемся в Вологду, на Малую сцену, где зрителей всего 39 человек. Пространство крошечное, оно еще больше сужено решетками, которые открываются, впуская такое ощущение, что закрываются намертво, выпускают героев уже в какое-то другое пространство. Металл, цепи, ржавчина… Все это давно и надолго (сценограф Виктор Рубинштейн).
Дания — тюрьма? Да, несомненно… В этой конструкции из прутьев очень неожиданно и точно показана сцена смерти Офелии, когда ее поднимают куда-то вверх, возможно, на стену замка, на небеса она, бедняжка-самоубийца, подняться не может, а потом она падает вниз… Вырваться из этого замкнутого круга не имеет права никто. Сзади решеток-клетки есть нечеткое зеркало, в котором отражаются размытой толпой сидящие в зале — наблюдатели, коими мы в той или иной степени являемся в этой жизни. И сочувствие, и сострадание, и осуждение, и слезы, и любовь — все потом, когда сюжет будет доигран, когда огромные, спускающиеся с «небес» мечи разрешат эту предопределенную историю.
Гамлет Дмитрия Бычкова — искренний и простодушный, безоговорочно поверивший призраку отца (Владимир Таныгин). Отца, который и превратил Данию в тюрьму и требует от сына казнить своего убийцу. Трагедия Гамлета состоит и в том, что он так и не сумел выйти из-под власти собственного отца даже после его смерти. Слепая месть, навязанная Призраком, или страстная тоска по разбитой Клавдием семье руководит Гамлетом — вопрос спорный. В сцене, когда Призрак, Гертруда и Гамлет сидят втроём в своеобразной треугольной композиции, возникает неслучайная аналогия со святым семейством. Становится понятно, что Клавдий (Николай Акулов) убийством брата разрушил ту счастливую атмосферу, которая когда-то существовала в семье Гамлета, и на руинах той семьи пытается создать свою, также, впрочем, основанную на любви. Несомненно, король Клавдий страстно любит Гертруду (Анастасия Задорина, Полина Бычкова): постоянно следует за ней, следит глазами, обнимает, целует, гладит. Думается, не только жажда власти стала причиной произошедшей когда-то трагедии, но и любовь, которая является движущей силой развития сюжета спектакля.
Очень точно создан образ Полония (засл.арт. РФ Олег Емельянов), доминантой характера которого становится отцовство. Это многоопытный и мудрый царедворец, более всего прочего озабоченный судьбой своих детей. И доблестный Лаэрт (Игорь Ломанович), и трогательная Офелия (Наталия Абашидзе) вызывают симпатию зрителей своей внутренней чистотой и непритворной братски-сестринской любовью. Игры и смех Офелии и Лаэрта привносят в мрачную атмосферу замка какую-то детскую непосредственность, резвость, ощущение счастья…
Здесь можно говорить о каждом актере, о каждой актерской работе, о каждом решении сцены, которые попадают «в точку», в замысел режиссера. Есть цельность спектакля, есть образ. А какой он, этот замысел? Каждый поймет его по-своему. Но, если он верен, то каждый из тридцати девяти зрителей его почувствует.
Главное — не забывать, что «быть или не быть», нам, вполне вероятно, придется решать уже завтра…
