Сконапель истоар
Спектакль идет неполных два часа, и создатели его жанр определили как «авантюрная драма». Написал версию для сцены и поставил спектакль Олег Скивко. Но на афише автором обозначен Николай Васильевич Гоголь. Это и есть современная интерпретация поэмы в прозе «Мертвые души».
Премьера состоялась 6 ноября 2006 года. Этот день стал днем рождения театра «Актерский дом».
«Сконапель истоар» по-французски читается как «ce qu’on appelle l’histoire». Дословный перевод — то, что называется «история», событие, пятнающее чью-то репутацию. Так как в девятнадцатом веке в России французский язык знали все, кто умел читать, эта фраза естественным образом появилась и у Николая Васильевича Гоголя в «Мертвых душах». В одной из сцен разговаривают о Чичикове две дамы: «приятная дама» и «дама, приятная во всех отношениях». Княгиня божится, что «будет история, ужасная история, сконапель-истоар», что все об этом будут говорить…
Олег Скивко и делает историю, о которой все должны говорить…
Он посадил в бричку тех жуликов, а это уже компания, и понесло их по просторам то ли губернии, то ли России, то ли в гоголевские времена, то ли на авось, по кривой, которая вывезет.
В бричке есть, конечно, Чичиков, его играет Александр Марушев. По версии этого театра — прообраз великого комбинатора Остапа Бендера, правда, несколько старше, внешне нехрестоматийный, элегантный и приблатненный, циничный и задумывающийся, напористый и ощущающий себя жертвой случая. Он купец и авантюрист, и, как всякого авантюриста, его носит по свету, он становится невольным свидетелем людских странностей и страстей. Он именно Наблюдатель организующий, но ни в коей мере не участвующий в «страстях человеческих». К сожалению для актерского сообщества Самары, Александр Геннадьевич в 2009 году уехал на свою историческую родину, в Санкт-Петербург, где и сейчас играет в кино. За это время он снялся более чем в тридцати фильмах, в том числе: «Последний бой», «Дорогой мой человек», «Служу Советскому Союзу!», «Заклятые друзья», «Туман-2», «Версия», «Беглец», «Государственная защита», «Ещё не вечер», «Ментовские войны»
Есть Селифан, Владимир Сухов — сообщник Чичикова и комментатор событий, плут и жертва. Это не просто Селифан. Это «тысяча и один персонаж в одном лице». Владимир Николаевич это может: если просмотреть репертуар Саратовского академического театра драмы им. М. Горького, вполне можно убедиться в состоятельности этой фразы.
И, наконец, Некто — Олег Белов. Это действительно «Некто», поскольку именно этот персонаж мгновенно меняет свой внешний и внутренний облик, играя всех и вся: от фантастического второго «я» Чичикова, некоего «человека в черном», до всей известной еще со средней школы галереи помещиков.
Выбор актеров для такого спектакля был принципиален, так как именно они решали все задумки режиссера. Олег Скивко уже работал с Олегом Беловым в 1999 году, когда ставил для него моноспектакль «До третьих петухов» по Василию Шукшину. Спектакль завоевал множество премий на различных фестивалях. Поэтому понятно, что Некто, роль котрого исполняет Олег Белов, и является основным акцентом задуманного решения «Сконапель истоар». Если учесть, что Олег Константинович очень популярный и любимый актер в городе (именно он получил премию зрительских симпатий «Браво», правда, за сезон 2011–2012 года), то успех спектаклю и в 2006 году был уже обеспечен. Олега Белова любили всегда.
Но все намного серьезнее: Олег Скивко уже ставил в 2003 году в Ярославском ТЮЗе спектакль по «Мертвым душам» и уже тогда снискал репутацию «радикального минималиста», поскольку все население гоголевской поэмы воплотил в трех лицах. Так что он подошел к самарскому спектаклю с хорошим знанием материала и с хорошо обуманной идеей, как сделать его еще более интересным и нужным зрителю. И, судя по всему, это получилось. Критики писали, что ««Сконапель истоар» — это очень современные «Мертвые души». Он смешной и страшный: Россия-то не изменилась, воры, дураки и дороги остались прежними!». Авторская ирония и злость могут многое…
В спектакле есть еще одно полноправное действующее лицо — Музыка, которую написал композитор Антон Чердакли. В эту музыку вписаны и паузы, и скрип колеса, ей подчинен пластический рисунок, мелодика речи персонажей. В спектакле есть эпизод, который вполне мог бы войти в историю современного театра, и он тоже связан с музыкой. Вот как его описывает один из тетаральных критиков: «В финале, когда легко нажитое богатство поманило господ за собой в далекие края, Селифан надевает на руки сапоги и… Отчаянная, безумная, как перед концом света, пляска на крепко сколоченных досках чичиковской повозки, как на крышке гроба. И станет по-настоящему мучительно больно… Ничего-то у нас не меняется… Ничему-то мы не учимся…»
