Муж, жена и любовник
Из статьи Елены Губайдуллиной «Петербургское привидение» в газете «Известия» (2002 г.):
«В минувшие праздники в зале Театра им. Моссовета был невиданный аншлаг. Зрители ругались из-за мест даже после поднятия занавеса. Шла премьера с участием примы Ольги Остроумовой и приглашенного из «Современника» Валентина Гафта. Спектакль с игривым названием «Муж, жена и любовник» объединил мотивы комедии Тургенева «Провинциалка» и рассказа Достоевского «Вечный муж».
Из статьи Ирины Алпатовой «Школа мужей» в журнале «Театрал» (2002 г.):
«Завлекательное название «Муж, жена и любовник» как нельзя лучше подходит для премьерного спектакля, играемого в уик-энд. Купившись на развлекательно-адюльтерное звучание, зритель явно устремится в театр и уже на месте осознает, что в основе спектакля не какой-нибудь переводной французский водевиль, но синтез Тургенева с Достоевским. А потому с коммерческой точки зрения автор сценической композиции и режиссер спектакля Юрий Еремин поступил весьма мудро, к тому же не сам это название и придумал, а позаимствовал у того же Достоевского, обозначившего почти подобным образом одну из глав «Вечного мужа». Кстати, и представление по тургеневской «Провинциалке» герои этого рассказа тоже посещали. Так что все получилось весьма складно и ненадуманно.
Достоевский в этом драматургическо-сценическом тандеме, конечно же, лидирует. И по большому счету спектакль Юрия Еремина — это дуэль, традиционное мужское занятие, независимо от формы, в которую оно облечено. Дуэль «вечного мужа» с не менее «вечным любовником» — согласитесь, эти ипостаси сильного пола одинаково прочно укоренились в самой жизни. И от смешного до трагического здесь всего один шаг.
Мрачноватый триллер вдруг оборвется в фарсовое комедиантство, которое, в свою очередь, вырулит в сторону обостренного психологизма с известным надрывом. Режиссер смело перемешивает несовместимые, казалось бы, жанры, но примитивной эклектикой тут и не пахнет. Наоборот, торжествует безусловная театральная правда, а от нее совсем недалеко и до личного, человеческого доверия к героям сцены».
Из статьи Елены Ямпольской «Великолепный рогоносец» в газете «Новые известия» (2002 г.):
«Еремину удалось донести до зала ощущение страшной, тупиковой безысходности. Местами спектакль достигает подлинно «достоевского» надрыва и генерирует настоящее «достоевское» электричество, дрожью пробегающее по коже. Лучше всех, разумеется, Гафт — Трусоцкий, выдающийся экспонат человеческой кунсткамеры, вроде бы гадкий, отвратительный, свинский, сладострастием не уступающий папаше Карамазову, но вдруг — неумолимый и величественный, словно Командор, который следует по пятам за своим обидчиком… Сходите, сходите в «Моссовет»! Надо видеть пьяное буйство Трусоцкого, слышать его выразительный «художественный свист» и замереть, когда обманутый муж бреет Вельчанинова, манипулируя опасной бритвой возле напряженного горла… Трусоцкий — из разряда тех ролей, которые требуют от актера выматывания всех нервов, а потому Гафт достоин не только эстетических восторгов, но и глубокого человеческого уважения».
Из статьи Алексея Филиппова «Спектакль для двух классиков» в газете «Известия» (2002 г.):
«Еремин строит спектакль на сломе интонаций, на чередовании несовместимых образов. Это придает ему внутреннюю динамику, а масштабом «Муж, жена и любовник» обязаны Валентину Гафту».
