Стрела Робин Гуда
Пьеса Софьи Прокофьевой и Ирины Токмаковой по мотивам знаменитой легенды о Робин Гуде.
«Стрела Робин Гуда» — добрая детская сказка о приключениях отважного разбойника Робин Гуда из Шервудского леса, защитника бедных и угнетенных (его роль исполняет актер и бард Николай Сахаров) и о его любви к прекрасной девице Марион.
Благородные разбойники, герои старинной легенды, хоть и ругаются по-детски — «кочерга печная» и «стручок гороховый», — но зато всерьез сражаются со злом в виде сборщиков налогов и злодеев-рыцарей (сэр Гай в исполнении Александра Балуева бесподобен).
Ну, и как водится в настоящей сказке, главный злодей не убит, а благородно отпущен восвояси, в крестовый поход.
Музыка в спектакле Владимира Багрова на поэтические баллады Самуила Маршака и Уильяма Шекспира.
Кстати, Робин Гуд — один из немногих (вместе с королем Артуром) знаменитых героев британских баллад, вышедших за рамки фольклора и ставших культурной реалией: о нем пишут книги, ставятся спектакли, снимают фильмы. Предположительно, Робин Гуд жил в начале XIV века, во время правления короля Эдуарда II, или позже: в одной из баллад действует королева Кэтрин, которую иногда отождествляют с Екатериной Арагонской. Однако в настоящее время наибольшей популярностью пользуется художественная версия Вальтера Скотта, согласно которой Робин жил во второй половине XII века. Создатели спектакля также придерживались версии Вальтера Скотта, хотя ей противоречит ряд исторических деталей: например, соревнования по стрельбе из лука стали проводиться в Англии не раньше XIII века.
Музыка в спектакле Владимира Багрова, стихи — поэтические баллады Самуила Маршака и Уильяма Шекспира.
Из интервью писательницы Софьи Прокофьевой (2003 г.):
«Я была способна к живописи. Отец мой — художник, он стал моим первым учителем. Он подготовил меня к поступлению в институт, и я поступила в Художественный институт имени Сурикова на графическое отделение. После окончания института я делала иллюстрации к детским книгам — к Маршаку, к сказкам, — и вот так мне открылся постепенно мир сказки. <…> Вообще сказка требует тишины и уединения. Когда пишется сказка, она всегда окружена завесой тайны. Я всегда писала, как пишется, боялась вспугнуть мир сказки, который очень хрупок и требует бережного отношения. Когда пишешь сказку, с надеждой ждешь, вдруг придуманные тобой герои сами начнут действовать и диктовать свои условия игры, по-другому, неожиданно строить сюжет. <…>
Определить, что такое сказка, очень трудно. <…> В сказке есть некоторая большая мера условности, большее присутствие фантастических персонажей. Но и только. Просто есть хорошая литература и плохая — такое деление гораздо правомернее, чем деление на реалистическую прозу и сказку. Литература, в общем, едина, просто каждое произведение имеет свое настроение, строится по своим законам. <…>
Нельзя думать за ребенка, врываться в мир его воображения. Я поняла, что писать надо так: «Тихо открылось окно, и в комнату неслышно вошла лошадь с прозрачной гривой. Она остановилась, топнула ногой, заржала и сказала: «Идем, впереди у нас удивительные приключения!» Вот это ребенку близко. Богатство детского воображения работает самым удивительным образом, в него нельзя вторгаться. И писать надо с глубоким уважением к ребенку, к его внутреннему миру и с доверием к его образной системе».<…>
