Осколки разбитого вдребезги
Фрагмент интервью Игоря Кашинцева газете «За Калужской заставой» (2012 г.):
Чехов и Аверченко — Аверченко и Чехов! Какие авторы! Чехов вошел в мою жизнь с легкой руки великой Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой. А Аркадий Аверченко значительно позже. В 1965 году, снимаясь в картине «Жизнь и смерть Фердинанда Люса», мы с актером Панковым забрели на Ольшанское кладбище. Именно от него я узнал, что среди захоронений русских эмигрантов есть могила писателя Аркадия Аверченко. Мы решили его помянуть, взяли водочки и расположились под белой березой, рядом с уже потрескавшейся мраморной плитой нашего любимого автора. Здесь-то я и познакомился с очень пожилым человеком по фамилии Радченко, который был одним из служителей русской церкви и участвовал в похоронах Аверченко. Он передал мне две рукописи неизвестных рассказов писателя: «Опыт» и «Теория Эйнштейна», которые наряду с другими вошли в мой моноспектакль. Так помог «господин великий случай»!
Фрагмент статьи «Аркадий Аверченко и его осколки разбитого вдребезги» Ольги Кузьминой, опубликованной в газете «Вечерняя Москва» (2013 г.):
«Имя Аркадия Аверченко, к сожалению, сейчас не так на слуху, как хотелось бы. Сейчас много юмора грубого и пошлого, Аверченко же был блистателен и тонок.<…>
Он был молод и дерзок, бесстрашен и даже авантюристичен. Его влек Санкт-Петербург, и он отправился туда — искать счастья и славы. Во время революции 1905 года начал активно печататься как публицист, а потом принимается забрасывать редакции журналов удивительно смешными и острыми сатирическими произведениями. И более того — даже издает сам пару юмористических журналов, которые, правда, вскоре запретила цензура.
Чуть позже Аверченко вдохнул новую жизнь в журнал «Стрекоза» — «загибавшееся» издание, в котором когда-то публиковался Чехов. Это было фантастическое возрождение!
В 1908 году «Стрекозе» на смену пришел «Сатирикон». В нем, чуть позже, конечно, печатались Леонид Андреев, Самуил Маршак, Алексей Толстой… Он привлек туда даже Куприна, очарованного стилистикой и качеством журнала, который сегодня можно назвать жемчужиной журналистики и литературы того времени. Аркадий Аверченко был и главным сотрудником журнала, и генератором всех идей, благодаря ему взошла и заблистала звезда несравненной Тэффи… Он начал выпускать и «Библиотечку Сатирикона» — тираж изданий превысил два миллиона…
Судьба не дала ему завершить тот колоссальный разбег, который он совершил: жизнь его оборвалась в Праге в 1925 году. Он был молод и полон идей. И справлялся в этом мире со многими трудностями. Но с потерей родины справиться так и не смог. Доживая несладкую жизнь эмигранта, он шутил, но как-то все же грустно, и бесконечно перебирал в памяти осколки разбитого вдребезги…»
