Паяцы
Фрагмент книги Бориса Покровского «Сотворение оперного спектакля» (1985):
«Интонация певца должна быть не примитивной, а многогранной. Вот простой пример. В опере «Паяцы» Леонкавалло между персонажами сразу завязывается трагическая ситуация. В дальнейшем она катастрофически развивается, в условиях веселого спектакля, который играется участниками конфликта — артистами передвижного театра-балагана. Ситуация веселой пьесы, которая играется персонажами в комическом плане, повторяет события и взаимоотношения их в быту, в жизни. Продолжая играть комедию на сцене, действующие лица понимают приближение трагической развязки в жизни. В музыкальных фразах, написанных в нарочито примитивных балаганных интонациях, актеры-певцы должны выразить и тревогу, и осторожность, и надежду на благополучный исход… И боль, и страдания… Таким образом, это становится как бы вторым планом — главным ходом взаимоотношений действующих лиц друг с другом, их мыслей и чувств. Значит, в этом случае музыкальная интонация композитора служит маской, за которой проглядывают подлинные страсти человеческой трагедии. Вот пример, когда поиски интонации певцом должны идти от драматической ситуации, а не от музыки. То есть он должен каждый раз точно определять, какую роль в том или ином эпизоде оперы играет интонация музыки. Искать певческую интонацию соответственно музыкальной, исходя из драматургии.
Почувствовать интонацию автора так же важно, как и его стиль, как жанр произведения, его идейное содержание. Эти «показатели» характера оперы, находясь в нерасторжимом единстве, — главный ориентир для работы режиссера. По тому, как режиссер «угадал» эти особенности произведения, можно судить об успехе или неудаче его работы. Гармония компонентов, без которой нет художественности, достигается с трудом. Здесь чутье, вкус, чувство меры, фантазия режиссера, артиста играют такую же роль, как и сопереживание публики».
Фрагмент книги профессора Тбилисской консерватории Гульбата Торадзе «Р. Леонкавалло и его опера «Паяцы» (1966 г.):
Итальянский композитор Руджеро Леонкавалло вошел в историю музыки как poeta unius libri («создатель одной книги»). Таким остается он и в сознании миллионов любителей оперного искусства, наслаждающихся мелодичной, ярко эмоциональной музыкой его лучшего творения — оперы «Паяцы» (1892).
Не будь «Паяцев», имя Леонкавалло так же было бы предано забвению, как и имена многих способных современников его и сверстников. Будь несколько произведений, равных «Паяцам», Леонкавалло мог бы стать классиком итальянской оперы. Все созданное композитором после «Паяцев», за исключением нескольких отрывков из других опер и популярного романса «Рассвет», забыто. <…>
«Припертый к стене и отчаявшийся, но исполненный решимости дать последнее сражение» Леонкавалло в течение пяти месяцев пишет либретто и музыку «Паяцев». <…> Вскоре, 21 мая 1892 года, опера была поставлена на сцене миланского театра Dal Verme под управлением начинавшего свою блистательную карьеру Артуро Тосканини и прошла с успехом. <…> Леонкавалло, подобно Байрону, мог бы сказать: «В одно прекрасное утро я проснулся знаменитым». Поставленная затем в сентябре того же года в Вене опера «Паяцы» вскоре обошла все европейские сцены, принеся автору мировую известность. <…>
Вскоре после постановки «Паяцев» Леонкавалло был обвинен французским писателем Катюллем Мендесом в похищении сюжета его драмы La femme a Tabarin, которая впервые была представлена в 1888 году. К. Мендес даже возбудил против Леонкавалло судебный процесс, и композитор вынужден был выступить в парижской газете «Фигаро» с опровержением. Доказывая полную самостоятельность своего произведения, Леонкавалло указал на источник его происхождения — событие, имевшее место в Калабрии в 1865 году: один из артистов бродячей труппы из чувства ревности действительно убил на сцене (во время представления) свою жену. <…> Эта трагическая история с детства глубоко запала в душу будущего композитора».
