Колея
Спектакль по одноименной пьесе драматурга Владимира Арро.
Главная героиня — Нелли — редактор одного из изданий. Смысл своей жизни она видит в работе, воспитании детей и заботе о пожилом отце. Нелли кажется, что она делает все для счастья своей семьи, но благополучие оказывается иллюзией. Проступки сына, конфликт с дочерью и любимым человеком ставят перед героиней неразрешимые, казалось бы, вопросы.
В «Московском областном театре драмы и комедии» роль Нелли досталась актрисе Татьяне Михайловой.
Актриса Татьяна Михайлова: «У нас была очень хорошая команда, и работалось нам с удовольствием. Я была молодая, приходила на репетицию вся такая свеженькая, и мне делали старческий грим. Но особой сложности в этой роли все равно не было. Может быть, я и чувствовала себя не совсем уверенно, так как не могла тогда ответить себе на все вопросы, но мне так нравилось выходить на сцену, и я с таким удовольствием это делала! Ну и партнеры были у меня очень хорошими, все выстраивалось само собой. Конечно, мы что-то разбирали и репетировали, а когда выходишь на сцену, общение происходит само собой».
Из книги Владимира Арро «Занавес открывается» (2012 г.):
<…> «Я думаю, что есть опасность сведения пьесы к немудреной бытовой морали: вот какая плохая мать, а дети-то хорошие! Вообще для актрисы, которая станет исполнять роль Нелли, возникает сложная, но увлекательная задача — провести ее по грани зрительских симпатий и антипатий, по самой крайней черте. Она не может быть только хорошей или только плохой. Вообще в пьесе психологические, душевные состояния не сменяют друг друга, а одно состояние рождается в недрах другого и какое-то время они сосуществуют, даже если они противоположны, взаимоисключаемы (любовь и ненависть к отцу, жажда спасти сына и наказать его, отталкивание и влечение к любимому человеку и т. д.). Причем, они подвижны, эти состояния, они уходят и возвращаются. Нелли может быть смешна и трагична, ужасна и высока, многоречива и сдержанна в разные моменты своей жизни, но в итоге она прекрасна, великодушна, наивна, чиста. Вот это отношение к ней должно исподволь, хоть и с трудом, накапливаться в зрителе: он должен понять и простить ее, а не осудить. Так же, как она поняла и простила сына, дочь, отца, наконец, свое время. Нелли, несмотря на свой возраст, должна быть по-девичьи привлекательной, ее должна играть обаятельная актриса. Я думаю, что все-таки это пьеса-размышление, а не пьеса-приговор». <…>
Из письма Леонида Хейфеца Владимиру Арро:
<…> «Двойственность Нелли, как и всего нашего поколения (не исключая нас с тобой), всего нашего общественного развития — это главное. Тоска по человеческой цельности, по естественному ходу жизни, по совпадению мысли, слова и дела, ненависть к паукам, которые высасывают из нас кровь уже в детстве, — это главное, в этом главный нерв пьесы, ее острота и злободневность. Так мне кажется. Новые явления в обществе: гласность, критика и прочее, то есть тот социальный фон, на котором пойдет наш спектакль, только обострит эту боль, потому что раньше думали: хотим, а не можем, а теперь оказывается: можем, а не умеем! Вот несчастье-то! Уже и высказав все в словах, снова боимся, снова «половиним», опять нас раздирает удаль и страх, вечная наша двойственность, снова готовимся потерять детей — и от этого всего мы противны сами себе — и от трусости своей, и от смелости. Об этом предупреждает Пиромов. Очень горжусь этим монологом, потому что он смотрит в корень и написан «до того».
Конечно, ты вправе по-своему истолковать пьесу и придать ей более актуальное звучание. Бог с тобой. Но только делай это своими средствами. Ничего ж стоит, скажем, сделать из Коли наркомана, не добавляя ни единого. Гумилев не страшен. Он был вчера. А новые молодые таланты страшны, потому что создают неблагоприятный фон, на котором увенчанные посредственности не выдержат. <…> Никуда эта проблема не денется, пока управляют посредственности. Так же, как и формализм в пионерской организации, как и вообще формализм. Теперь о Коле. Почитай в ЛГ стенограмму беседы с представителями всевозможных молодежных движений (№43). Самые радикальные не производят впечатления тупика. Тупик — только наркоманы, поскольку это уже психофизиологический сдвиг. А мне бы туда Колю не хотелось. Там изменения на уровне клетки, молекулы, а мне важно — на уровне души, т. е. по эту сторону добра и зла. Мне принципиально важно, чтобы «колея» продолжалась, чтобы Коля был «невольником чести», а не жертвой порока». <…>
