Заговор Фиеско в Генуе
Спектакль по одноименной пьесе Фридриха Шиллера.
Фрагмент очерка Светланы Овчинниковой «Виталий Соломин» из цикла «Библиотека Малого театра» (2001 г.):
<…> «Этот артист часто ломает свое амплуа. Так, сыграл наглого, нахрапистого иезуита — Яшу в «Вишневом саде». Лакея, быдло, обустроившегося в этой зыбкой жизни прочнее всех. И не испытывающего никаких комплексов. <…> Но сильнее, отважнее всего — в спектакле по пьесе Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе», поставленном тоже Леонидом Хейфецом.
Очень русский, очень простонародный, Виталий сыграл здесь Фиеско, графа де Лаванья, главу заговора. По определению Шиллера, этот персонаж: «Стройный, поразительно красивый молодой человек двадцати трех лет. Горд, но без заносчивости. Величественно приветлив. Светски ловок и столь же коварен». Соломин оказался идеальным исполнителем этой роли. <…>
Исступленность стала определяющей чертой характера, определяющим мотивом поступков этого очень красивого, очень жизнерадостного, ловкого и сладострастного молодого человека. Подлинный аристократизм, пропасть ума, хитроумие политикана, обаяние всеобщего кумира, темперамент бури и натиска — перед Фиеско невозможно было устоять. Его можно было только убить… Закованная стенами-бойницами сцена, перелетающие на канатах заговорщики, вздымающиеся куски пола, на которых балансируют действующие лица трагедии, — все создавало мрачную атмосферу интриг. И лишь ослепительная красочная роскошь костюмов напоминала о зрелище. <…>
Виталий Соломин: «У меня к этой работе отношение неоднозначное. Можно было лучше сделать. Хейфец как режиссер нагнетал в каждой сцене, каждой роли страсти до предела. Все — главное. А должны быть перепады. Потому что, если нет слабых и сильных, если нет какого-то ныряния, очень трудно проникнуть в глубину. И возникает монотонность, как ни странно.
Спектакль был очень разный. Мне нравилась сцена, когда Фиеско убивал Леонору. Там реакция была «отдана» зрителям. Их фантазия, их эмоциональность доигрывали за актера и сильнее его». <…>
Очерк Светланы Овчинниковой «Ярослав Барышев» из цикла «Библиотека Малого театра» (2002 г.):
<…> «По рабочим дневникам видно, как он разбивался в кровь, чтобы сыграть одновременно романтично и современно. Чтобы пафос многословия увести в сердце, в душу, в мозг…
С Джанеттино Дориа из «Заговора Фиеско в Генуе» было проще. Победительный тиран был страшен и роскошен в своем пурпурном одеянии, в своей красоте. Он устремлялся в самом начале спектакля навстречу Фиеско — и уже в этой стремительности была победительность фактического властелина Генуи, упоенного этой властью, избалованного ею и развращенного. «Скоро мы поймем неразрешимость конфликта и глубину его корней, увидим, как опасна разнузданно жадная, губительная страсть самовластия в этом Джанеттино, которого с редкостной силой темперамента и притом очень точно играет артист Я. Барышев…» — писала критика». <…>
Фрагмент очерка Светланы Овчинниковой «Александр Потапов» из цикла «Библиотека Малого театра» (2001 г.):
Мулей Хассан — «тунисский мавр, продувная шельма. Физиономия: оригинальная смесь плута и озорника», как написано у Шиллера в пьесе «Заговор Фиеско в Генуе». Роль, сыгранная ошеломляюще.
В кровавом маскараде, который разыгрывался на сцене Малого театра, мавр был фигурой особенной. Вот что написал о нем журнал «Театр»: «В «Заговоре Фиеско в Генуе» шутовство таит в себе нечто зловещее. Не случайно роль шута здесь исполняет мавр: шут-головорез, шут — наемный убийца. Мавр — завидная актерская удача А. Потапова. Его Хассан не только совершенно аморален, но и чертовски умен — он быстро сообразил, что многие «добрые господа» нуждаются в злодее». <…>
С «Заговором Фиеско в Генуе» Малый ездил на Шиллеровский театральный фестиваль в Германию. Это было впервые: в те времена не практиковались такие сюжеты.
Спектакль прошел с огромным успехом. Все шесть представлений. Потом в советском посольстве был дан банкет. Присутствовал посол Фалин, организаторы фестиваля, известные немецкие актеры. На той встрече Александру Потапову — единственному из исполнителей — президентом Шиллеровского фестиваля было предложено сыграть мавра в другом спектакле: в Шиллеровском театре, где выступают сборные команды лучших актеров мира. Такое приглашение — это признание, что лучшего исполнителя этой роли сегодня на планете нет.
Александр Потапов: «Когда меня спросили: «Как вы к этому относитесь?», я хотел сказать: «А почему бы нет?» Поднял голову — и вдруг увидел бордовое лицо и колючий взгляд Царева: не только директора Малого театра, но и исполнителя в этом спектакле роли Веррины… <…>
И очень хитро вывернулся: «Это большая честь. Но я артист Малого театра и не знаю, как к этому отнесется театр. А я — за». И Царев сказал: «Да, он прекрасный артист. И это большая честь для нас. Мы рассмотрим этот вопрос…» Я мог поехать, сыграть и сделать себе имя: да какой советский артист играл тогда в Германии?! Посмотрел на Царева и понял: никуда я не поеду… Но у меня остались хорошие отношения с Михаилом Ивановичем. <…>
После триумфа в Хассане актерская судьба Потапова продолжала развиваться по нарастающей».
