Три сестры
По одноименной пьесе Антона Чехова
Из книги Дональда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова» (1997 г.):
<…> «Пьеса имела и английский источник. Еще в 1896 году Чехов отослал в таганрогскую библиотеку биографию сестер Бронте — историю трех талантливых и несчастных девушек, стремящихся вырваться из провинциального Йоркшира; в их жизни есть и деспотичный отец, и мать, о которой сохранились лишь смутные воспоминания, и обожаемый брат, превратившийся в бездельника и пьяницу. Сестры Прозоровы у Чехова во многом сходны с сестрами Бронте. <…> Как и в рассказе «Дама с собачкой», супружество в пьесе «Три сестры» трактуется как форма тирании, а напряженность в отношениях между реальными Машей и Ольгой предвосхищается судьбой кротких сестер, постепенно вытесняемых из собственного дома плодовитой невесткой, — жестоко обошелся драматург Чехов с сестрами Прозоровыми, бесспорно достойными лучшей доли. Лишь актерам МХТа удастся мастерски передать на сцене полифонизм «Трех сестер» посредством одновременно звучащих разговоров нескольких лиц, а с помощью невербальных средств — часов, фотоаппарата, деревьев в саду, музыки и пожара — отразить течение времени». <…>
Из рассказа Ирины Мирошниченко «Какая из сестер мне ближе»:
<…> «Великий спектакль Немировича-Данченко «Три сестры» существовал и до меня. Там играл блестящий состав. Но пришло время, и в наш театр влились новые свежие силы. Мой приход в театр совпал с приглашением в него Татьяны Васильевной Дорониной, Светланы Ивановны Коркошко, Олега Александровича Стриженова. Одновременно с этим у художественного руководства театра возникла идея обновить этот спектакль, ввести в него «молодежный» состав.
Режиссером, которому поручили ввести новый состав в «Три сестры», стал изумительный педагог и режиссер Иосиф Моисеевич Раевский. И вот он неожиданно для многих обозначает такой состав сестер <…> старшую сестру Ольгу, которая старше тех двоих не только по возрасту, но и по статусу, по опыту, предлагает сыграть мне — вчерашней студентке! А я младше не только своей героини — Ольги, но и младше тех актрис, которые играют моих младших сестер. И вообще это моя одна из первых центральных чеховских ролей! Парадоксальное распределение.
На первой же репетиции он пояснил свое решение. Оказывается, он видел меня в студенческом спектакле. Это было что-то по Горькому, я уже не помню, я играла маленькую роль учительницы. Я там сказала какую-то одну фразу, которая ему очень понравилась, и он сразу же подумал: вот эта девушка отлично бы справилась с ролью Ольги в «Трех сестрах». Ведь Ольга тоже учительница! И вот все совпало: ему поручено ввести новых трех сестер и как раз я пришла в труппу. <…>
Ольга стала моей первой ролью в Московском Художественном театре и чеховской ролью в жизни вообще. Никогда раньше, за пять лет учебы, я не касалась Чехова. <…>
Спектакль начинался как раз с моего монолога. Мы с режиссером начали строить образ. Несколько суховатая старая дева. Собранная, сдержанная, правильная. Внешне замкнутая, но со своим большим внутренним миром, со своей проблемой, своей болью. Старшая сестра, которая ведет весь дом, которую все уважают. Режиссер убирал во мне всю женственность, молодость, энергичность, «подбирал» руки. Для меня это была очень трудная работа — научиться жить в таком образе. <…>
Потом на роль Чебутыкина ввелся Евгений Евстигнеев. Получилось это так. <…>
Однажды были в Ленинграде. И вот там, прямо во время спектакля на сцене Александринского театра у Алексея Николаевича Грибова случился инсульт. Я это лично видела. Немедленно вызвали бригаду скорой помощи, которая встала за кулисами, но он продолжал играть. У него одна за другой отказывали все функции организма: в какой-то момент он не смог говорить, потом — ходить, двигаться. <…> Невероятными усилиями ему давалось каждое слово! И только когда закончился спектакль, он дал скорой помощи себя увезти. <…>
Слава Богу, Алексей Николаевич выжил и осенью уже вернулся в театр. <…>
И именно он стал вводить на свою роль Евгения Александровича Евстигнеева.
На одной из репетиций он вдруг посмотрел на Риту Юрьеву (Машу, младшую), на меня (Ольгу, старшую), и в присущей только ему шутливо-игривой манере сказал: «Девки, а не поменяться ли вам ролями?» Рита говорит: «Да, Алексей Николаевич, замечательно, я согласна», а я так вообще засияла от радости. И мы прямо со следующей репетиции начали репетировать: она — Ольгу, а я — Машу. И так мы уже играли до последней минуты, пока спектакль существовал в нашем составе.
Потом, при разделении, эта постановка «отошла» труппе МХАТа им. Горького, и на мою роль ввели другую актрису. А я осталась в труппе МХАТа им. Чехова и лишилась этой своей любимейшей роли.
По счастью мы успели снять видео. Этот спектакль есть на пленке. А еще позже, в 1984 году, Олег Ефремов сделал телеверсию спектакля». <…>
