Вечер памяти Беллы Ахмадулиной
Фрагмент очерка Владимира Губайловского «Нежность к бытию» в журнале «Дружба народов»:
«Белла Ахмадулина — поэт когда-то любимый, но, казалось бы, давно убранный на дальнюю полку — туда, к увлеченьям юности, в которых сегодня немного неловко и совсем не модно признаваться, поэт зачитанный и прочитанный, место которого прочно определено и навсегда неизменно. Но так ли это? <…>
Можно никак не относиться к поэзии Ахмадулиной, можно относиться к ней плохо, но невозможно отрицать тот факт, что именно Ахмадулина стала воплощенным образом поэтессы, «Поэта-девицы» (Елена Шварц). Нет человека, читающего по-русски и не знающего этого имени. С такой славой нельзя не считаться. Она заслуживает внимания и изучения уже не только как литературный, но и как социальный феномен. Нет поэтессы, сравнимой с ней по известности имени, и, может быть, уже никогда не будет, учитывая глобальное изменение литературного климата в России.
Ахмадулина именно поэтесса. В русском языке вообще и в литературном обиходе в частности это слово приобрело оценочный характер. Поэтесса — автор слабых, специфически женских стихов — нечто о душе, дамский роман в рифму. В моем употреблении определение «поэтесса» не имеет никакого оценочного привкуса, но подчеркивает специфику поэтической работы. Женщины пишут стихи не так, как мужчины. Не хуже, не лучше, просто не так. В женских стихах есть то, чего в мужских не может быть, — в них есть нежность к бытию. Мужчина не может быть нежен к действительности, тогда он просто мужчиной быть перестает. Эта нежность, которая проявляется в стихах, написанных женщиной, окрашивает их совершенно особенным образом. Можно сказать, что она связана с охранительной и оберегающей функцией женщины, но сейчас для меня важно другое — нежность, пропитавшая строку, приводит к своеобразной работе со словом, приводит к появлению другой поэзии, поэзии, которую мужчина создать не в состоянии. Ахмадулина была и есть в первую очередь женщина в поэзии. Женственность ее — это не слабость, не слащавость, не мелодраматическое заламывание рук; это тонкость и трогательность пальцев, которые могут расправить крыло бабочки, не повредив его, не разроняв пыльцу».
Благодарим за предоставленный материал литературный интернет-проект «Журнальный зал».
