Бесприданница
Фрагмент статьи «Свадьбы не будет» Екатерины Даниловой, опубликованной в журнале «Огонек»:
«Бесприданница — это Россия, а ее поклонники — варианты сценариев для страны. Так режиссер Лев Эренбург поставил классическую драму на сцене театра им. Маяковского.
Наивно было бы ожидать, что один из самых дерзких режиссеров современного театра будет ставить «Бесприданницу» Островского по классическим лекалам: бешеные деньги, выжигающие человеческое в героях, драма бедной девушки, попавшей под молох русского капитализма. Для Льва Эренбурга, у которого 6 лет назад действие в «Грозе» того же Островского («Золотая маска», Магнитогорский драматический театр) было перенесено в баню и который не видит ничего зазорного в том, чтобы дописать за классиков то, что они написать не успели, этот ход был бы невозможен. (…) Даже слово «бесприданница», украшая афиши и программки спектакля, на сцене ни разу не звучит. А деньги, вокруг которых все вертится у Островского, открывшего русскому обществу человеческую драму при столкновении с миром большого бабла, по ходу пьесы возникают один раз — когда Паратов получает деньги за свою «Ласточку». Лариса бедная не потому, что у нее нет денег, а потому что она обречена. (…)
Сам Александр Николаевич все время кружил над этой темой — свобода сексуального выбора женщины. Собственно, об этом «Гроза», «Бесприданница», «Бешеные деньги». Для России 70-х годов XIX века это была совершенно новая постановка вопроса. И раньше литературные героини оказывались перед моральными дилеммами: им надо было решать, выходить или не выходить замуж, быть верной мужу или нет. Но чтобы речь шла о свободе выбора сексуального партнера? 150 лет назад для русского общества это была бомба. 1863 год — «Что делать?» Чернышевского. На следующий год — «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова. 1868 год — «Идиот» Достоевского. 1877-й — «Анна Каренина». 1878-й — «Бесприданница». Но Островского волновала даже не эротическая дерзость девушек из хороших семей. Другое не давало покоя: ну как же так — умная, благородная, тонкая, ну как она может любить эту пустышку, это наглое ничтожество?
Вот эту расстановку сил и зафиксировал Эренбург. Только из женской драмы он вывел социальную, а может, даже политическую драму сегодняшнего дня. У него бесприданница — это Россия. А выбор бедной Ларисы Дмитриевны (Полина Лазарева) возвысил до выбора будущего, перед которым стоит страна. Полина Лазарева — кажется, материализованная блоковская цитата «О Русь моя, жена моя» и готовая исполнительница Любови Дмитриевны Менделеевой-Блок, буде такая понадобится (тот же высокий чистый лоб и серьезный взгляд из-под короны пышных волос, белая блуза и шнурованные ботинки курсистки). Любовь Дмитриевна для поэта стала воплощением и вечной женственности, и женской сути России. Лариса Дмитриевна для Эренбурга — олицетворением трагичной ситуации, в которой оказалась страна сегодня».
