Анна Каренина
В одном из последних интервью Майя Плисецкая с иронией отметила, что ее муж, композитор Родион Щедрин, вместо бриллиантов дарит ей балеты. Так произошло и с «Анной Карениной». Идея создания этого балета появилась у Майи Плисецкой еще в 1967 году, когда она снималась в художественной экранизации романа Л. Толстого. «На съемках драматического фильм «Анна Каренина», в котором я выступила в роли княгини Бетси Тверской, мысль о хореографическом воплощении толстовского романа стала ясно витать в воздухе… Музыка, которую Щедрин написал к фильму, была театральна и пластична. Ее можно было танцевать». Перед Плисецкой сразу же встала проблема поиска хореографа. Наталья Касаткина и Владимир Василев оказались радикальны: они предлагали сделать декорацию в виде стакана, из которого Анна весь спектакль не может выбраться. В результате Плисецкая решила ставить балет самостоятельно. Театральный режиссер Валентин Плучек, к которому она обратилась за советом, порекомендовал привлечь в качестве либреттиста Бориса Львова-Анохина, в качестве художника — Валерия Левенталя. Ему же принадлежала идея разграничить постановочный процесс: самой Плисецкой сосредоточиться на линиях Анны, Вронского и Каренина, а массовые сцены отдать помощникам. Еще одной существенной проблемой являлось то, как отнесутся к замыслу балета «должностные лица». Опасения были обоснованы, так как доверие к Плисецкой было резко подорвано после постановки «Кармен-сюиты», объявленной тогдашним министром культуры Е. Фурцевой «слишком эротичной». По указанию Фурцевой был устроен предварительный показ «Анны Карениной» «за закрытыми дверями», после чего поступили указания о прекращении репетиций, что означало фактическое закрытие спектакля. Не желая сдаваться, Плисецкая и Щедрин обратились за поддержкой к секретарю ЦК КПСС П.Н. Демичеву, и по его распоряжению работа над спектаклем была возобновлена. Плисецкая стремилась передать «аромат» эпохи Толстого, но ей никак не удавалось подобрать соответствующие костюмы. Этой проблеме тоже нашлось решение благодаря Пьеру Кардену. «В самый разгар работы над «Анной» я волею судеб вновь оказалась в Париже. За завтраком в «Эспас» я рассказала Кардену о своих муках с костюмами «Карениной». Безо всякой надежды, больше для размышлений вслух, я сказала:
— Вот бы Вы, Пьер, сделали костюмы для «Анны». Как было бы чудно…
У Кардена в глазах включились батарейки. Словно ток по ним пошел.
— Я знаю, как их надо решить».
Вопреки замечаниям злых скептиков и холодных циников, премьера, состоявшаяся 10 июня 1972 года в Большом театре, имела успех. Эффект был потрясающий. Никто не ожидал увидеть столь необычное, яркое, разрывающее все балетные шаблоны зрелище. «Протуберанец прожектора паровоза. Уходящие вдаль огни раздавившего меня поезда. Перестук колес. Музыка шпал. Спектакль состоялся. Мы — кажется — победили!» — так вспоминала в автобиографической книге «Я, Майя Плисецкая» балерина, которой в постановке «Анны Карениной» удалось осуществить практически невозможную задачу — соединить балет, отличающийся условностью хореографического жеста, с тонкими психологическими переживаниями, «диалектикой души», которой и прославилась реалистическая проза Льва Толстого. Словно с этой целью и выходила на сцену Плисецкая — доказать, что любая страсть, любое подлинное чувство может быть выражено в танце…
