Анфиса
Спектакль «Анфиса», поставленный Галиной Волчек в 1991 году, стал результатом активного поиска новых тем и художественных ориентиров для театра «Современник». Полузабытое произведение Леонида Андреева со всей своей мрачной, болезненной обстановкой, в которой персонажи, наподобие выцветших, изъеденных временем скульптур, демонстрируют трещины собственной души, было созвучно потребности разобраться в самых главных, «проклятых вопросах». Сохраняя в основе мелодраматический сюжет, Галина Волчек решила усилить традиционные для эпохи модерна мотивы: и дьявольский хохот за сценой, и множество дверей, иллюстрирующих идею жизни как лабиринта, и красно-черные тона костюмов, символизирующие «нравственный кризис», — все это работало в первую очередь на зрелищность, дополнительную экспрессию формы. Но за декоративностью постановки не терялась основа пьесы Андреева — интерес к бессознательному, к панпсихизму как смыслу обновленного театра, о котором мечтал сам автор.
Герои то и дело кружатся, как будто в балагане, в разрушительном вихре страсти и жестокости. Именно безжалостность, доходящая до крайности, является стержнем драматического конфликта в пьесе. Марине Нееловой (Анфиса) и Борису Дьяченко (Костомаров) предстояло сыграть настоящую «анатомию страсти», не превратив ее в банальный инстинкт. В пьесе Андреева, как и у Чехова, есть три сестры. Но отношения между ними совершенно противоположные. Как писал современник Андреева И. Анненский: «Те были барышни высокой души и чарующей нежности, а эти — черствые и злые мещанки. Те озаряли, а с этими страшно. Те были воздушные, а эти — Анфиса с сестрами — снедаемы темными страстями». Именно так играет Анфису Марина Неелова — в постоянных срывах, сменах ритма, что придает образу нервозную, слегка истеричную интонацию женщины, которая безысходно пытается изжить, высушить свою страсть с целью обрести любовь. Но взамен любви Анфиса вносит в мир разрушение.
Искушенному зрителю остается лишь наблюдать за мучительным процессом распада родственных связей. Публике это занятие пришлось по душе, в связи с чем к Галине Волчек, после того как в 1992 году «Анфису» пришлось исключить из репертуара, стали регулярно приходить письма с просьбой вернуть спектакль на сцену. Известно, что на роль Анфисы не было найдено достойной замены Нееловой, которая улетела с мужем-дипломатом во Францию. По словам Волчек: «…Когда Марина возвратилась, мы с этой постановкой вернулись на сцену. И опять произошло неприятное событие, остановившее этот спектакль: мы вынуждены были расстаться с артистом, игравшим главную роль. Я все время чувствовала какую-то внутреннюю потребность вернуться к спектаклю. После «Трех сестер» я почувствовала внутреннюю связь Леонида Андреева и моего любимейшего Антона Павловича Чехова и стала разбираться в неслучайности совпадений: там три сестры, тут три сестры». Галине Волчек удалось зарифмовать чеховскую и андреевскую драму: недосказанность первой нашла свое специфическое отражение в иррациональности второй. Условны или нет данные сопоставления и переклички — не столь важно. В любом случае для театра «Современник» постановка «Анфисы» стала свидетельством не только художественной убедительности Андреева-драматурга, но и способности режиссера вдумчиво отнестись к тексту, оживив и наполнив его необходимым, современным звучанием.
