Рассказ А.П. Чехова «Горе»
Рассказ Чехова «Горе» в исполнении известного советского актера Игоря Ильинского, быть может, один из самых проникновенных в его чтецких спектаклях. История о том, как токарь Григорий в суровую метель везет умирающую жену-старуху в земскую больницу, проникнута безысходной тоской. Тоска эта в рассказе Чехова рождается из ощущения запоздалой борьбы жизни со смертью, тщетной попытки человека отвоевать прошлое у настоящего. «Как на этом свете все быстро делается. Не успел пожить со старухой, пожалеть ее, а она уже умерла…» Чехов нагнетает атмосферу обреченности: ночь, пурга, слабая, тщедушная кобылка, подергивая головой, плетется из последних сил, ее ноги увязают в сугробах. Одинокий человек пытается превозмочь непогоду, бороться с природой, чтобы спасти жену, ставшую в последнюю минуту жизни самым родным и самым любимым существом. «Она умерла в тот момент, когда он понял, что жалеет ее… жить без нее не может…»
Игорь Ильинский не играл и не перевоплощался в Григория. Он интонационно передавал атмосферу тревоги, сгущающегося мрака, обреченности. Актер очень точно ухватывал в нескольких деталях состояние и душевное переживание главного героя. У Чехова Григорий вглядывается в черное бескрайнее пространство, и Ильинский, казалось, словно бы охватывал взглядом невидимое, необъятных размеров заснеженное поле. Вокруг Григория метет беспощадно метель, такая, что не поймешь, «идет ли снег с неба или с земли», и Ильинский, словно стараясь согреться и защитить себя от пронизывающего ветра, кутался в пиджак. Вот Григорий вспоминает, как пьяным вернулся домой и увидел строгий и неподвижный взгляд жены: именно «от этих странных и нехороших глаз началось горе». И казалось, что в широко раскрытых глазах актера мы видели этот остановившийся, измученный взгляд жены Григория, напоминающий взгляд святых с икон. Григорий с ужасом прислушивается к стуку в санях, понимая, что это бьется о борта голова покойницы, и Ильинский с тревогой озирался по сторонам. Герой сокрушенно вспоминает, как безмятежно, в пьяном забытьи тянулась его жизнь и вдруг оказалась прервана непоправимым горем и болью. Актер-рассказчик вдруг замолкал на несколько секунд, давая возможность прислушаться к повисшему в тишине отголоску печали. Чтение Игоря Ильинского было неторопливо, он заставлял нас вслушиваться в каждое чеховское слово, расслышать боль, скрывающуюся за ним. Начиная как отстраненный повествователь, Игорь Ильинский сам постепенно погружался в мир чеховского рассказа, превращаясь в одного из его героев.
Временами исполнение Ильинского заставляло вспомнить его роль Акима из знаменитого спектакля «Власть тьмы», поставленного Борисом Равенских. И в спектакле Малого театра, и в этой чтецкой постановке Ильинский обращался к теме деревни, к образу простого мужика, совестливого, раскаивающегося, пытающегося осмыслить свою судьбу перед лицом Божьего суда. Но если во «Власти тьмы» Ильинский создавал полнокровный трагический образ, то в спектакле по рассказу «Горе» он лишь легкими, скупыми штрихами намечал характер Григория посредством речи. Немного заторможенной, заикающейся, полной «косноязычных пробуксовок» и оговорок. Но именно в этой речи обнажалось волнение, растерянность, страх и раскаяние мужика в момент, когда горе застало его врасплох, нежданно-негаданно.
Ильинскому благодаря личной эмоциональной включенности, постоянным переходам от авторского повествования к словам главного героя удавалось передать болезненное столкновение живых воспоминаний, которые без конца проносятся перед глазами Григория, с фактом смерти, отчаянного желания жить с осознанием конца жизни. Даже когда беспомощный Григорий лежит в больничной палате, лишившись отмороженных рук и ног, он по инерции продолжает грезить о том, как вернет деньги за лошадь, как схоронит старуху. Чехов и Ильинский передавали чувство невыносимой тоски, грусти и сожаления о человеке, который так упорно цепляется за жизнь, не принимая той простой и жестокой мысли, что жить начинать подчас бывает поздно.
