Марьино поле
Этот спектакль по пьесе современного драматурга Олега Богаева поставил на сцене театра «Свободное пространство» художественный руководитель орловского коллектива, режиссер Александр Михайлов. Премьера состоялась 8 мая 2010-го года — накануне 65-летия Победы. Героини пьесы и спектакля — столетние вдовы-солдатки, не дождавшиеся мужей с фронта.
«Марьино поле» Богаева предоставляет интерпретаторам богатые возможности — можно поставить эту историю как фантасмагорию, как трагикомедию. Пьеса чрезвычайно востребована, название «Марьино поле» встретишь в афишах карельского, татарстанского, бурятского театров, идет она на сценах Петербурга и Тулы. На афише орловского спектакля жанр обозначен так: «народный сказ». Михайлов нашел «золотое сечение», гармонично сочетал в спектакле сказочно-фантастический и исторический, ностальгический пласты сюжета о приключениях трех деревенских старух.
Кроме столетних Марии, Серафимы и Прасковьи, в далекой российской деревне давно уже никто не живет. Мария собралась помирать и, уж, совсем было попрощалась со своими товарками, как вдруг явился ей муж — такой, каким в последний раз она его видела в 1941-м, и велел вставать, идти на станцию встречать поезд с припозднившимися бойцами. На нем должны прибыть с фронта и мужья соседок — Серафимы и Прасковьи. И все-все, на кого больше полувека назад пришли похоронки. Товарки поначалу отмахиваются от Марии, думают, что та совсем выжила из ума. Но постепенно безумная надежда овладевает всеми тремя старушками, они пускаются в путь — через леса и поля, к далекой станции, на которую должен прийти поезд-призрак с молодыми и любимыми мужьями. Жизнь солдатки прожили тяжеленную, волокли на себе хозяйство, и некогда было вспоминать о далеких моментах счастья. А тут вдруг память как прорвало: захотелось вспомнить, как влюблялись, как жили до войны. Накатило запоздалое бабье желание секретничать с подругами.
Шустрых бабушек на сцене Орловского театра играют Нонна Исаева (Мария), Лариса Леменкова (Серафима), Татьяна Шмелева (Прасковья) — дамы в расцвете лет, ведущие актрисы труппы. «Они не просто органичны и искренни, — отмечает в своей статье орловский журналист Виктор Евграфов. — Они узнаваемы, эти столетние бабули, в длинных сарафанах и платочках — переживают давние конфликты, будто бы возникшие вчера. Игра актрис легка, непринужденна. Смотришь, и веришь тому, что подобных женщин и сегодня можно встретить в заброшенной российской деревеньке, где в ветхих избушках доживают свой век всеми забытые вдовы». На пути героинь возникают самые неожиданные персонажи, своеобразные фантомы их страшного, исковерканного века: Гитлер, Сталин, маршал Жуков, диктор Левитан, человек-гриб — отчаянный инвалид без рук и ног… Кто-то пытается задержать женщин, кто-то, наоборот, помогает сократить путь к станции. Леса и поля, которые преодолевают старухи, это пространство сказки — в ней, естественно, возникают всякие чудища и добрые пособники, а героини идут и идут к своей цели сквозь все преграды. «Нечистая сила» отделена от других персонажей масками. Маска Берии на лице того, кто арестовывает старух посреди леса. Маска Сталина — на том, к кому их препровождают. Карикатурный вождь народов (актер Николай Рожков) приговаривает бабок к расстрелу, но сказочный мир не без добрых людей. Всегда есть противовес злодеям — тут это два бойца из популярного фильма — те, что поют про шаланды, полные кефали (актерам даже подпевает с экрана Марк Бернес). Вместо того, чтобы привести приговор в исполнение, они помогают старушкам продвинуться на пути к станции. «А вот Гриб (Александр Сапожников), наоборот, говорит странницам правду, — описывает эпизод спектакля В. Евграфов. — Их мужья погибли, а многие выжившие превратились в „грибов“, безногих и безруких калек.
Режиссер вместе с молодым исполнителем нашли для Гриба особо доверительную интонацию. Он разговаривает с женщинами не как сказочный леший. Просто, реалистично доносит до своих собеседниц-путешественниц трагические истины». Сон и явь, мечта и горькая реальность переплетены в этом странном произведении, и авторы спектакля сумели соткать из таких разнородных нитей причудливую ткань. Художник Иван Шулык разместил деревенские избушки на крыльях журавлей — деревянные птицы летят над зеленым сценическим полем к голубому небу-заднику. «Деревянные птицы уносят на своих крыльях разрушенные и остывшие домашние очаги, погубленные семьи, — трактует метафору художника журналист Татьяна Ривкинд. — Вдовья драма Марьи и ее подруг вырастает до масштаба вселенского горя — еще со времен поля Куликова». Стол в секунду оборачивается гробом, стоит только поставить его на попа (в начале спектакля в него собирается улечься бабушка Мария). Важный, хоть и бессловесный, персонаж пьесы Богаева — корова бабушки Серафимы. Старушки берут скотинку с собой, и даже запрягают ее в телегу. В спектакле театра «Свободное пространство» и корова, и телега невидимы — актрисам тут пригождается школьный метод «памяти физических действий», когда на сцене надо взаимодействовать с тем, чего нет. Собственно, и поезда в финале пьесы никакого нет, не доходят бабушки до станции. Постановщик Орловского спектакля Александр Михайлов обрывает историю на высокой ноте: зажигается экран, на нем — фотографии, с которых смотрят в зал бойцы, погибшие когда-то в борьбе с фашистами.
