Мир через искусство. Иван Шишкин. Лесные дали.

Одним из лучших панорамных, величественных пейзажей Шишкина является работа «Лесные дали», написанная в 1884 году. Перед глазами композиционно «выстроенное» пространство, до мельчайших деталей продуманное художником. Но как же далека естественная простота композиции этой картины от надуманных, искусственных, театрализованных построений работ романтической школы, которым отдал дань Шишкин в начале своего творческого пути!

С крутого косогора перед зрителем открывается захватывающий вид безбрежных, поросших лесом холмов. Лес тянется до самого горизонта, туман поднимается от озера вдалеке, которое, как в зеркале, отражает бледное небо. Россыпи камней, выжженная трава на первом плане косогора лишают пейзаж пряной сладостности, придают нотку суровости и серьезности. Просторы неба в «Лесных далях» занимают едва ли не столько же места, сколько живописная равнина, и это небо заставляет   мысленно «расширить» границы холста, замереть от восторга «парения» над землей. Одним из своих самых любимых писателей Шишкин называл Николая Васильевича Гоголя. В лучших пейзажах Шишкина, как и у Гоголя, простор предстает синонимом Руси. При взгляде на величественные просторы шишкинских пейзажей вспоминаются слова Гоголя: «…онемела мысль перед твоим пространством. Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..»

В октябре 1894 года Шишкин получил письмо от своего почитателя — скромного доктора Ивана Трояновского, который много лет откладывал деньги, чтобы приобрести этюд или эскиз Шишкина: «Быть может, у Вас есть повторение или этюд, послуживший к созданию Ваших “Лесных далей”? Это дивное произведение, олицетворяя нашу природу, поразительно по своей перспективе, массе воздуха и правдивости освещения; оно полно в то же время такой поэзии, такой красоты, такого высокого настроения, что не выходит из моей памяти и сердца!»