Свадебный обряд села Купино Шебекинского района Белгородской области

Сватать, как правило, ходили в дом молодой девушки родители жениха или его крёстные родители. Запытывание старались сохранить в тайне, так как в случае отказа неудачливых сватов могли высмеять частушкой: 

«Наши Ваню поженили

Ездили за триста вёрст

Привезли обдристан хвост».

Мать жениха приносила пирог хлеба — при положительном ответе его разрезали на 4 части или 2 части и договаривались о дальнейшем ходе свадебного обряда. Но если семья девушки отвечала отказом, тогда хлеб возвращали. Особенно обидным было, когда «на замену» выносили гарбуз (тыкву). 

Зачастую молодым не давали право выбирать себе супругов, за них всё решали родители. Большим счастьем было, если молодые уже любили друг друга. Вот как об этом рассказывает П.Я. Емина: «Вот старинное сватовство. Придуть сваты с невестой, спрашивають: «Ну как? Будем сватами сходить? — (отвечают) — Да дело, ваше, мол, молодые…»

Отец отвечает: «Молодые?! Тут никаких молодых не будя! Наше согласие с матерью и всё!»

Ну, и тада если она полюбила жаниха или жаних её, то сбывается очень хорошо. Ну, а если плохо, ну, всё равно принуждают свататься. Оставляли пирог… Ходили жанихов отец, мать родная и хрёстная, ну, там сестра какая замужняя старшая, человек шесть-семь.

Откроють: Можно зайти к вам у хату?

— Ну, заходитя!

— Ну, мы пришли закупку нам закупить! У вас там можа и тёлка продажная есть, а нам надо купить.

— Да есть, там, Иван Максимыч, есть!

— Будете продавать?

— Да могём, уже подоспела, надо продавать!

Ну, тада они переходят через порог и становятся против матицы, матицу не переходят.

— Так будете продавать?

— Будем!

Тоды они переходя, крестяца и кладе пирог на стол (хлеба). Не украшенный, печёнай. Тоды подходя нявеста и жаних.

И они их допрашивають:

— Ну, ты согласна?

— Как батюшка, так и матушка, и я согласна

И у жениха:

— Ты по любви её берёшь?

— Да, по любви.

Ну, тоды пирог они режут на 4 части. Тоды сажаются за стол, вмести решають дело, когда свадьба и как… Ну вот, это сватовство, засватали»

Следующим шел обряд смотреть двора́ — т. е. осматривать хозяйство жениха. Ходили либо через 2-3 дня после сватовства, либо в ближайшее воскресенье: «На следующее воскресение двор невестин идуть смотреть двора у жениха. Тут пели песни. Смотрели человек 15-20 родни невесты и невеста сама. Женихов двор угощал. Смотрят какая хата, кровать, что положить на кровать, перину, сколько подушек, сколько окон, чтобы занавески вешать, стол, лауки кругом».

После осмотра женихова двора обычно устраивалось еще одно застолье в доме невесты, на котором разрезали принесенный матерью жениха пирог и договаривались о деталях будущей свадьбы. Мария Ивановна Долженко назвала это застолье сватаньем, на котором обязательно ели пирог и холодцы: «Этот двор готовится: холодцы. После того, как договорились, накрывали на стол, ели холодцы и пирог».

Собиратель И. Карачаров упоминает также обряд пропиванки. Судя по всему, по функции он аналогичен сватанью: во всяком случае, это явно был второй, «официальный» этап сватовства. Здесь также ели пирог и холодцы, хотя среди блюд упоминается и окрошка. В старину бывало, что девушка впервые встречалась с будущим мужем только на пропиванках. Среди песен, исполнявшихся во время застолья, упоминаются «Пьяница-пропойница» (Аудиопример 10) и «По садику галушка летала» (Аудиопример 14).

Спустя несколько дней родители жениха и невесты встречались на сговоры, или гаворы. Обычно это происходило в доме жениха, обсуждались важные хозяйственные вопросы: дата свадьбы, количество гостей с каждой стороны, приданное и т. д. С этого дня начинались приготовления к свадьбе.

По вечерам в доме у невесты собирались подружки и помогали шить дары. По обычаю, каждая девушка, выходя замуж, должна была одаривать родственников жениха, которые в свою очередь преподносили подарки ей. Об этом поется в песне «Ой как по Дону, Дону» (Аудиопример 13), которая исполнялась во время шитья даров:

«Она свёкру — рубашку,

А свекровье — другую,

А другую льняную»

Вот как шитье даров рассказывала П.Я. Енина: «А сперва она несла дары шить, то рушник вышить, то свёкру. Находят таких удалых девок или мать нагуздала, чёб рубаху свёкру сшили, холстинные. Тогды в таких ходили в будень. Ну и тогда наши вот откладут свадьбу нядели три. Дары, нашитые приносють подружки. Кладут дары на стол, разглядают, дельно, если сшито, откладают, плохое на крючок, и все люди идуть и какая она плохо сделала уже, что не принемають дар. Ну, тогда это, подруги вечером гуляють у нявесты».

Согласно данным И. Карачарова, за день до свадьбы устраивался девичник. Невеста собирала всех своих подруг. Этот вечер был своеобразным прощанием девушки со своей прежней «вольной» жизнью. Об этом так повествуется в песне, которую пели на девичнике:

«Ой, у ворот вереюшки повились,

Вот к Манечке подруженьки собрались.

Шли — прошли красные девки горою

И кликали да вот Марьюшку с собою:

— Пойдём, пойдём, да вот Марьюшка с нами в ряд,

Да заиграем, Ивановна, с нами в лад.

— Уйдите красны девки, да не ждите,

Ох, я себе сильного роя выловила,

Ох, сильный рой — Иванечка молодой».

На девичнике подруги помогали молодой доделать недошитые рукоделия, если таковые оставались. Если у невесты не было родителей или одного из них, ей обязательно пели сиротскую песню — «Ивушка» (Аудиопример 09). Невеста при этом причитала на похоронный напев. Вот как об этом рассказывает П.Я. Енина: «Одни девки, ни одного малого нету. Пообедають, играють песни, жалобные, она оплакивае, сиротка, матери нету или отца. На лежанку садиться и выводя плача наголо как по мертвому, заве матерь или отца с того света».

Вместе с тем, М.И. Долженко рассказывала, что сиротскую песню пели непосредственно на свадьбе, причем не девушки, а специально приглашенные люди: «Если не было отца у невесты, значить пели «Ивушку». Приглашали специально людей обыгрывали свадьбу. Начинается со слёз «Ивушка»».

Свадебный день был особо насыщен различными ритуальными действиями, которые должны были способствовать хорошей жизни молодых. Утром свадебного дня подружки невесты помогали завершить последние приготовления к свадьбе. Старшая подруга заплетала ей косу и надевала на голову венок из бумажных цветов. Девушки наряжали курицу — остатками лент и цветными лоскутками. На шею ей привязывали небольшой мешочек с зерном как символ богатства и достатка. Затем невесту накрывали платком и сажали за стол — на посад. При этом пели следующие песни: «Кузьма-Демьяна» (Аудиопример 15), «Ох, летели гуси серые через сад». В ожидании свадебного поезда девушки пели «Через садик, через зелен перепелка летела» (Аудиопример 12).

Свадебный поезд подъезжал шумно, со звоном колокольчиков, музыкой и песнями, например «Ох, чей-то конь да по улице играя» (Аудиопример 03). Все подводы были ярко разукрашены рушниками, махрами, лентами. Девушки, поджидавшие поезд, встречали его разными песнями: «Донная наша речушка» (Аудиопример 08), «У ворот верба» (Аудиопример 11).

П.Я. Енина рассказывает о встрече свадебного поезда следующим образом: «Вылазят подруги за стола, зимою, холод, они в кофточках, у подштанниках идуть под улицы. Хоть какой ветер, буран, у кохтах, песни рука с руками приплясывают».

Обязательным элементом свадьбы был выкуп. В избу входил дружка с несколькими товарищами. Но все места за столом были заняты девушками. И эти места нужно было выкупить для жениха и его друзей. Девушки пели:

«Дружко богатеня,

Молодой торватина,

Откупи у нас местечко –

Мы не дорого просим,

Дёшево отдаваем:

Сто рублей с полтиною,

С золотою гривною,

С чарой наливною».

Если цена казалась дружке слишком высокой, и он отказывался платить, его тут же «срамили»:

«У нашего дружки денег нет,

А денег нет — так займи.

У товарища попроси,

А покос придёт — откоси».

Когда стороны приходили, наконец, к согласию девушки покидали свои места и пели:

«Ой у поле лён, лён,

Красных девок вон, вон,

А на что было брати

Да домой выгоняти»

Из рассказа П.Я. Ениной: «Еде, допустим, поезд звонками, они бегом за стол опять, чтоб место дружко откупили их. Ну тут они заскочили за стол, там пока подопрут ворота, пропустят дружка, откупятся уходя торгують место.

-Сколько вам?

-Столькя — столькя нам золотых и по бочке вина.

Ну там договаривали, там 3 можа рубля золотыми ли день, ну скока? Ну ладно, тогда вывели подруги. Вышли за стола долой и песни.

«У поле лён, лён. Красных девок вон, вон!

На что было брать когда волха гонять?

Мы дары не шили людей не смяшили».

Но на этом выкуп не заканчивался. Дружко должен был выкупить косу, которую надёжно охранял дядька (младший брат невесты) с виселкой (палкой для замеса теста) в руках. Согласно данным экспедиции 1979 года продажа косы происходила после того, как жених и его дружки сядут за стол: «Тоды вядуть жаниха. Жаних пролазя на тот бок. А раньша были закрытаи нявесты. За стол посодють, платком накрытая. Он продходя мимо е и так вот подымая, а тут его лёпоте, там: «Твоя? — Моя!». Ну, ён её сажает и садится с боку на той стороне. Тогда, значить гукають, дядьку. Допустим брат у нявесты или там ишо кто. Брат подходя такой весёл с поленякою (копалка, весёлка) раньше хлеб сажали, такая жёлтая, вымытая и родовая коса сестрина. Ну и торгуются сколько там, стоит коса. Поторгуются, попродали, деньги отдали, она кладёт в чулок, пряче нявеста».

Вместе с тем И. Карачаров в сборнике о песенной традиции с. Купино подчеркивает, что сперва выкупается коса, а только затем жених и его дружки садятся за стол.

После непродолжительного застолья крёстная мать жениха маслила головы молодым: «Тоды садится старшая сваха, женихова хрёстная мать. С тарелкою хмелем, зёрнами Гарбузовыми орехами. Ну тоды она тут уж спрося сваху и свата, там: «Катерина Ивановна, Василь Нахимович! Вы люди добрые, гости звали, сваты приехали. Бласловите младой княгине косу помаслить и молодому князю кудри». Ну, вскрича «Божа благослови!». Ну, она начиная маслить распуковкалась своё блюдо. Начиная песню «Тяшите, маслитя, да Ванины кудри». Ну, тода она развязывае, кидая хмеля рясисветов на людей».

После этого все продолжали трапезу и после её окончания, молодых выводили из-за стола для благословления и проводов к венчанию (если таковое было) либо в дом жениха. Пели разные песни, чаще всего это была «Кузьма — Демьяна» (Аудиопример 15), но также пели и «Была там, да цвела». И. Карачаров в своей статье представляет подробный рассказ о проводах молодых со двора невесты: «На полу расстилали шубу, молодые становились на колени, и родители благословляли их. Видимо, считалось, что в день свадьбы жених с невестой были наиболее уязвимы для злых сил, поэтому никто не должен был соприкасаться с ними. Жених и невеста держали в руках по сложенному вдвое рушнику, и «заводить» за стол и «выводить» из дома молодых дружка должен был только за рушники. Провожая молодых за порог, мать разметала перед ними дорогу, а затем бросала веник на крышу. И плохо было, если веник падал назад — невеста может вернуться домой. При выезде свадебного поезда со двора пели: «Ой, повозник кудрявый», «У ворот бела берёза стояла».

После венчания молодые ехали в дом жениха. Вместе с невестой привозили наряженную курицу (символ богатства и семейного благополучия): «От нявесты к жениху вечерние везуть курицу. Наряжають и денег ей кладут и пшаницу ей кладут, вешают мешочек, хороший шьют. И так то курицу ж продовають и пускають прямо ж нясуть её в курятник, чтоб она прижилась и невеста прижилась. И там курица остаётся. Нявеста: «Мам, курица наша занеслася, уже привыкла!».

Здесь невесту сажали одну в красный угол, где проходил один из самых эмоциональных моментов свадьбы — повивание. Свашки закрывали невесту от посторонних глаз платком, брали в руки по свече. Косу невесты расплетали по-бабьи надвое, на голову надевали шапочку с рожками — почапушник. Невеста должна была несколько раз сбросить его с себя, как бы демонстрируя своё нежелание подчиниться чужой воле. Но, в конце концов, почапушник надевали на голову невесте, сверху его накрывали платком. Из рассказа П.Я. Ениной: «Стоит его мать хрестная женихова и хрёстная ее. Держут платок большой, горять две свечки, а потом пока горит свеча, светочками светят. А потом мать хрёстная начиная её повивать.

Копается-копается, затевает, она как хватя почапушник своего, как даст упару! Молодая «А!» Как подымуть опять! Трошка ко ему друге, да уже там жаних пособя руки и подержа. (не по любви). Побьють и тоды как-то вот бяруть, скатывають две свечи вместе, а тут стакан с водкой. Она гляде так по три раза туды-сюды, туды-сюды. И тоды в стакан только свечки тушут и выпивають и песни играють.

«Повили кошечку новую черяпушечку

Как мы, мол, хотели так и сробили.

С крыши пелянику, а с девчин молодику».

Затем начинался свадебный пир. «Ну и тут тоды сажають всех бояр. Стол вечерний называется. Песни играють до утра». Дружка с одним небольшим стаканчиком обходил гостей, угощая всех по очереди. Каждый из присутствующих говорил тост. На это требовалось много времени, поэтому, как говорят исполнители, за всю свадьбу дружке удавалось обойти всех гостей два-три раза. На свадебном пиру пелось много разных песен, в основном это были плясовые и величальные. Конец первого дня свадьбы завершало действие с присутствием эротической символики. Жених ставил посреди избы деревянный кол, а рядом — кувшин с привязанными двумя пучками калины (символ невинности девушки). Каждый из присутствующих делал несколько ударов по колу, забивая его в землю, что его не было видно.

На второй день приглашались гости в дом к жениху. Вот как об этом рассказывает П.Я. Енина: «На второй день наряжались. Тожы отгуляют, тоды еде поезд кататься и позывать к жениху. Ешо один обед. Ну и тогда поезд меньше на другой день. А то есть и по 20 и 22 подводы! Такой обоз, что страшно глядеть на него. И так станут где гармошка играет. Раньше нанимали музыку. Становятся самыми первыми. Там пары с бодунами, обвязанные дуги и становятся, когда слазя сваты, мужики играють и пляшуть почём сугробы вытопчуть — да, а народ всё глядит и глядит. Ну как к жаниху вот подьезжая поезд, нявесту уже везут, у нас играли:

«На дворе вечарее, свёкру весялее.

Свёкру весялее, свекрови дюжее.

Подкатила каретушка, молодая нявестушка,

У поле работник, у доме кукобник.

Это прямо на воротах, открывают так».

Современное состояние свадебного обряда сводится лишь к использованию некоторых традиционных форм и относительно скудных воспоминаний местных жителей.

Свадебные песни села Купино отличаются развитой системой закрепления напевов за определенными моментами ритуала, что в целом характерно для данной традиции. Музыкальное оформление наполнено так называемыми напевами-формулами, за счет чего песен как таковых получается больше, чем напевов. В особенности это относится к песням коммуникативно-обменной линии ритуала, и сопровождают моменты общения двух родов во время обряда выкупа. Один из таких напевов представлен в песне «Дружко-богатина» (Аудиопример 05). Весомую часть занимают величальные песни, обращенные к свадебным чинам. В целом можно отметить, что весь свадебный обряд был наполнен определенными закрепленными песнями, тексты которых зачастую «комментировали» происходящие ритуальные действа.